Отплавав, Римма поспешила домой. Пить кофе ей почему-то сегодня не хотелось.
Вечером, покормив сына (семга, свежий салат с авокадо, кусок шарлотки – он был сластена, – зеленый чай), маялась у телефона. Ждала Галкиного звонка. Та объявилась к одиннадцати вечера и, как всегда, без «здрасте» начала с места в карьер:
– В общем, девочка прелесть, двадцать шесть лет, окончила иняз, работает в корейской фирме, скромная, чистоплотная, умеет готовить.
– А внешне? – строго спросила Римма.
– Что внешне? – огрызнулась Галка. – Не модель. Модели вечерами по презентациям и ночным клубам шляются, а она дома сидит. Вяжет, между прочим.
– Значит, страшная, – горестно заключила Римма.
– Нормальная! – отрезала Галка. – И вообще, тебе жену надо или?..
– Жену, – вздохнула Римма. – Но ведь надо, чтобы она Юрику понравилась. Ты ведь знаешь, какой у меня Юрик. И внешне, и зарплата… – завела пластинку Римма.
– Что-то твоего Юрика, такого золотого, до сих пор не охомутали? – опять начала хамить Галка. Что ж, у нее было на это право.
– Слушай, достань мне ее фотографию и узнай, кто она по гороскопу, – заискивающим голосом попросила Римма.
Галка, вздохнув и не попрощавшись, бросила трубку. Что делать, такой у нее был стиль общения – приходилось мириться. Теперь Римме представлялось, что Галка – единственное связующее звено между ней, Риммой, и ее будущими внуками. И в конце концов, вздохнула Римма, при всех своих недостатках воспитания Галка делает все бескорыстно. И это-то в наше время!
На следующий день она объявилась в обед и незамедлительно сообщила:
– Рак.
– У кого? – испуганно вздрогнула Римма.
– Господи, да не у кого, слава богу, знак зодиака у Светочки – Рак.
«Никогда мне не нравилось имя Светочка», – машинально про себя отметила Римма.
– А год?
– Что «год»? – не поняла бестолковая Галка.
Римма мягко попыталась объяснить: Рак – это месяц, а есть еще год. Ну, там, Крыса, Собака, Свинья.
– Сама ты свинья, я тебе не ФСБ. – Галка обиженно, с чувством швырнула трубку.
Во вторник, на очередной сеанс заплыва, Римма принесла Галке в подарок баночку французского крема. И льстиво сказала:
– Возьми, Галюш, крем – сказка. – О деле ни слова. «Пусть знает: если что выгорит, я в долгу не останусь», – мудро решила Римма.
Галка крем взяла, «спасибо» не сказала и вытащила из сумки фотографию.
Описать Светочку, сделать словесный портрет, было бы безумно трудно – такое невыразительное было у нее лицо. Ничего примечательного: ни плохого, ни хорошего. Идеальная кандидатура в шпионы. Только взгляд грустный… или нет, скорее тусклый, без искры. В этом, наверное, все дело, подумала Римма. Не зажигает. А может, для жены это и хорошо?
– Ну как? – задиристо спросила Галка, уже готовая к хамству.
– Нормально, – сдержанно кивнула Римма. – Только как нам все это провернуть, не понимаю. Знакомиться добровольно Юрик ни за что не пойдет, – грустила Римма.
– Придумаю, – отмахнулась Галка и… поплыла в другую сторону. К новым человеческим проблемам. Эту, Риммину, ей казалось, она уже почти решила.
После бассейна долго пили кофе в кафешке, и Римма все спрашивала, не хочет ли Галка чего? Галка захотела: заливное из судака с морковной розочкой, отварной язык с зеленым горошком, оливье и две чашки капучино с вишневым штруделем. Римма услужливо выполняла Галкины пожелания. «Пусть знает, мы не жадные. Был бы толк», – вздыхала Римма.
Подсевшие за их стол знакомые дамы обсуждали невесток и, конечно, внуков. Лица при этом у них теплели. «Вот и я скоро буду так же», – умиротворенно подумала Римма. Галка жевала с туго набитым ртом. Римма старалась на нее не смотреть. Потом, по дороге к метро, Галка сказала, что вопрос практически решен и с подругой, Светочкиной матерью, они договорились, что приедут смотреть шубу (а не Светочку, разумеется), которую та якобы продает.
– Из чего шуба? – туповато спросила Римма.
– Господи, да какая разница? Юрик нас просто туда отвезет, ты же говорила, что у тебя прекрасный сын, – ехидничала Галка.
«Столько сожрала, а все туда же», – разозлилась Римма. Но про себя. И кисло улыбнулась.
– Это я от волнения, – извинилась она.
А вечером вкрадчиво сказала сыну, что приятельница ее приятельницы продает норковую шубу – новую и почти задаром.
– У тебя же есть новая дубленка, – удивился сын.
– Ну, Юрик, очень хочется шубу, и потом, это такие смешные деньги за такую вещь, отказываться грех.
Юрик вздохнул и согласился:
– В пятницу приду с работы, и поедем, договаривайся.
Все-таки он действительно прекрасный сын, даже жалко такого кому-то отдавать. Особенно какой-то невнятной Светочке, эгоистично подумала Римма, но тут же застыдилась собственных мыслей.
В пятницу захватили у «Парка культуры» Галку и поехали смотреть шубу. Якобы. Светочка с матерью, преподавательницей истории искусств в каком-то частном новообразованном вузе, проживала в районе метро «Профсоюзная».
Бедный Юрик ни о чем не подозревал. У дома Светочки он кивнул матери: иди, мол, но решай быстрее, а то я устал. Римма растерялась и застряла на полпути при выходе из авто – одна нога в машине, одна на тротуаре. А вот Галка не растерялась и кокетливо и жеманно заканючила: дескать, Юрий, да как же мы без вас, без вашего участия и точного мужского взгляда, как шубу-то покупать?
Римма испуганно и умоляюще смотрела на сына, Юрик вздохнул и вышел из машины, Галка торжествующе подмигнула Римме. Римма явно нервничала.
Дверь им открыла высокая и очень стройная девушка, которая впоследствии оказалась вовсе не девушкой, а Светочкиной матерью – той самой искусствоведшей, Галкиной подругой. Глядя на компанию, неловко стоявшую в прихожей, она усмехнулась и внимательно посмотрела на Юрика. Потом предложила кофе.
Шубу мерили в комнате – Галка и Римма. Римма нацепила узковатую шубу и, обливаясь потом, шептала Галке:
– Ничего не понимаю, а где же Светочка?
Вышли в коридор. В проеме кухни Юрик и его предполагаемая теща курили и оживленно беседовали.
– А где же Светланочка? – ласково осведомилась Галка.
– В пробке стоит, будет минут через двадцать. Хотите кофе?
Кофе пили еще минут сорок, Светочка так и не появилась. В пятницу пробки в Москве ужасные. Наступила неловкая пауза. Юрик спросил у матери, что там с шубой, и умная Галка ответила, что шубу придется брать домой и мерить с сапогами, шапкой и прочей амуницией. При этом она подмигнула ничего не понимающей Римме и усмехнувшейся искусствоведше. Эта искусствоведша вообще реагировала как-то странно: загадочно молчала и чересчур много курила. Римма была не в восторге от будущей родственницы.
