Сидя на кровати, он думает, что это все же никуда не годится – жить без душа, и решает поговорить об этом с кем-нибудь.
В холле никого, так что, прождав десять минут, он выходит из отеля и направляется, как ему кажется, в сторону моря.
Помимо душа, еще кое-что вызывает у него беспокойство: он был уверен, что в отеле имеется бассейн. Бодуэн не раз говорил, как они будут «балдеть у бассейна» по вечерам, и даже скинул ему ссылку на фото, на котором было нечто вроде аквапарка – несколько бассейнов с горками и с улыбающимися людьми. И все это, судя по фото, совсем близко к морю.
И здесь опять была загвоздка.
В рекламе отеля указывалось, что он находится в пяти минутах ходьбы от моря, а Бернар шагает уже минут десять по пыльным дорогам – и дошел только до супермаркета.
На деле путь до моря отнял у него полчаса.
Выйдя на берег, он стоит какое-то время, оглядывая коричневый пляж, заставленный зонтиками от солнца, и волны прибоя, лениво лижущие песок.
Он заходит в паб с британским флагом на вывеске и рекламой английских футбольных матчей, выпивает пинту пива и медленно идет назад в отель. Супермаркет он находит без труда – по всему городку имеются указатели. А дальше ему приходится поплутать по извилистым улочкам, прежде чем он выходит к отелю «Посейдон».
Оказавшись в жарком холле, Бернар подходит к конторке, за которой теперь кто-то есть, собираясь высказаться насчет неисправного душа и бассейна, которого нет.
Из-за конторки его приветствует улыбчивый человечек:
– Добрый день, сэр. Для вас записка.
– Для меня?
– Для вас, сэр.
Человечек средних лет, с аккуратным загорелым лицом, передвигает по стойке листок бумаги Бернару.
На нем написано от руки:
Заходил – вас не было. Я буду в «Волнах» с 5 часов, если хотите пообщаться и решить дела.
Лейф.
Бернар переводит взгляд на улыбающегося человечка с добродушным лицом.
– Вы уверены, что это мне? – спрашивает он.
Продолжая улыбаться, человечек кивает.
Просмотрев записку еще раз, он спрашивает человечка, не знает ли он, где эти «Волны»?
Это рядом с морем, говорит человечек, и объясняет, как добраться.
– Это популярное место у молодежи, – добавляет он.
Бернар благодарит его. Уже пять часов, и он собирается идти, но вспоминает про душ и снова поворачивается к человечку. Он не знает, как лучше сказать, как выразить неудовольствие. И он говорит, помявшись:
– Это… Душ…
Едва услышав слово «душ», человечек говорит:
– Проблема будет улажена завтра.
И он при этом впервые не улыбается. Он выглядит очень серьезным. Его глаза полны сожаления.
– Мне очень жаль, сэр.
– Хорошо, – говорит Бернар. – Спасибо.
– Мне жаль, сэр, – повторяет человечек, на этот раз с извиняющейся улыбкой.
– И еще кое-что, – говорит Бернар, осмелев.
– Да, сэр?
– Есть у вас бассейн?
Лицо человечка становится печальным, почти скорбным.
– В данный момент нет, сэр.
И он пускается в объяснения – что-то связанное с юридическими разногласиями с соседями, – пока Бернар не прерывает его вежливо и говорит, что он заплатил за отель с бассейном, а раз бассейна нет, это неправильно.
Улыбающийся человечек говорит:
– У нас договоренность с отелем «Вангелис», сэр.
Во влажной жаре повисает секундная пауза.
– Договоренность?
– Да, сэр.
– Что за договоренность?
Договоренность заключается в том, что за десять евро в день постояльцы отеля «Посейдон» могут пользоваться бассейном отеля «Вангелис» со всеми удобствами. Человечек протягивает буклет с фотографией аквапарка, и Бернар узнает изображение с веб-сайта отеля «Посейдон».
Бернар почему-то только теперь замечает у человечка усы.
– Хорошо, спасибо, – говорит он. – Во сколько ужин?
– В семь часов, сэр.
– А где?
– В столовой.
Человечек показывает на стеклянную дверь в обрамлении грязно-желтых занавесок в другом конце холла. Рядом стоит пустой пюпитр. В столовой сейчас темно.
– Хочешь потусоваться, а? – спрашивает Лейф, лениво улыбаясь, когда Бернар усаживается перед ним с бутылкой местного легкого пива «Кео».
Бернар кивает и говорит вполне серьезно:
– Конечно.
Лейф, высокий загорелый исландец, всего на несколько лет старше Бернара, оказывается представителем турфирмы.
Он рассказывает Бернару о ночной жизни Протараса. Сообщает о каком-то ночном клубе под названием «Джестерс»
[18] и о тамошнем «счастливом часе».
– И потом еще три коктейля по цене двух с семи до восьми, – говорит он. – Пользуйся. Как я уже сказал остальным, это одно из лучших предложений на курорте.
– Хорошо, – говорит Бернар.
Лейф пьет большущий фруктовый коктейль. Он то и дело упоминает «остальных», так что Бернар начинает думать, что пропустил какую-то общую встречу, о которой ему не сообщили.
Кто эти «остальные»?
– Кебабы, – говорит Лейф так, словно озвучивает заголовок статьи. – Лучшее место – «Поркиз»
[19]. Понял? Это вон там.
Он распрямляет руку, которой только что поглаживал бритый затылок, и показывает пальцем вверх по улице. Бернар смотрит туда и видит оранжевую вывеску «Поркиз».
– Ясно, – говорит он.
Они сидят на террасе паба «Волны», он и Лейф. Внутри бухает музыка. Хотя сейчас только шесть вечера, вокруг уже немало подвыпивших. Где-то неподалеку проходит пивной марафон, слышны возгласы поддержки.
– Там открыто круглосуточно, – говорит Лейф о «Поркиз».
– Ясно.
– И будь осторожен – острый соус действительно острый.
Он произносит это так серьезно, что Бернар принимает за шутку и смеется.
Но Лейф добавляет так же серьезно:
– Это в натуре охрененно острый соус.
А затем допивает свой коктейль.
В том, как он говорит с Бернаром, ощущается легкое пренебрежение. Его внимание все время направлено на что-то другое – он то и дело поворачивает голову, оглядывая улицу, на которой как раз начинается вечерняя толчея, хотя солнце еще светит, прокладывая длинные тени.
