Дом у господина Кракова охранялся собакой. Была еще тревожная кнопка, с помощью которой можно было вызвать группу немедленного реагирования из частной охранной компании. И Дорофей не должен был позволить хозяину дома нажать на эту кнопку.
Ключи от дома забрали у Риты. Основная дверь была заперта на внутренний засов, зато запасной вход открылся без проблем.
Дом у Кракова большой, каменный, полы крепкие, паркет уложен намертво — ни одна досочка не скрипнула под ногами у Дорофея. И в спальню он зашел, не разбудив хозяев.
Брелок с тревожной кнопкой лежал на тумбочке, Дорофей смахнул его. Только тогда Краков открыл глаза. И уставился на Дорофея.
— Тсс! — палец левой руки Дорофей приложил к губам, а с правой — ударил.
Голова у Кракова большая, репа откормленная, кость крепкая. Боль от удара прострелила руку до самой ключицы. Но тем не менее Краков ушел в нокаут.
А с его женой справился Уголек. Влепил ей пощечину, чтобы не орала, уложил на живот, заломил руки за спину.
Связали и Кракова.
— Чего вы хотите? — проклиная себя за халатность, спросил терпила.
Краков занимался контрабандой: сигареты, спиртное, сильнодействующие лекарства. На этом деле он очень хорошо поднялся, поэтому мог позволить себе серьезную охрану. А понадеялся на «авось» и на крепкий высокий забор с колючей проволокой… Впрочем, Дорофей мог бы утешить мужика. Он мог бы сказать, что против него бессильна любая охрана. Но как-то глупо хвастаться в час ночи…
— Дочь вернуть хотим.
— Риту?! Она с вами?
— С нами. Надувной куклой будет.
— Что?
— Надувать, говорю, ее будем. Если сейф не откроешь.
Рита рассказала про сейф все, что знала. Осталось узнать только код, который Краков держал в секрете от дочери.
— Какой сейф?
— Мохнатый!..
Он схватил Кракова за руки, потянул за собой. Уголек и Дольник присоединились к нему, а Гашиш остался следить за бабой.
Кракова затащили в кабинет, Дорофей отодвинул шкаф, за которым действительно находился сейф — намертво вмурованный в стену, с бронированной дверцей.
— Теперь ты веришь, что Рита у нас? — спросил Дорофей.
— Она вам рассказала?
— А куда ей деваться? Тут одно из двух: или рассказать, или на круг… Ты бы что выбрал?
— Ну, вы же нет…
— Нет. Но будет да. Если не назовешь цифры.
— Но я не могу назвать…
— Будем хороводить, пока твоя Рита не отдаст концы. И останешься ты, мужик, без дочери…
— А если ее нет у вас?
Дорофей глянул на Дольника, тот подошел к телефону, набрал номер. Мобильник Риты был уже включен, Сантик передал ей трубу. А Дольник передал трубку Кракову.
— Рита!
Рита просила, умоляла спасти ее, в конце концов отцовское сердце дрогнуло. Краков согласился назвать заветные цифры.
— Рита сказала, что договорилась с вами. — Он смотрел на Дорофея, умоляя о пощаде. — Сто тысяч долларов!
— Сто тысяч и возьмем.
Краков сказал код, Дорофей вскрыл сейф, а там деньги — пачка на пачке, и все в стодолларовых купюрах.
— Да здесь миллионы! — взвыл от восторга Уголек.
Но проза жизни оказалась куда скромней, чем хотелось бы. Пачек было чуть больше сорока, а не сто или даже двести. Но у Дорофея и от этого пошла кругом голова. Он сгреб в сумку всю долларовую наличность. Туда же отправились и «котлетки» с тысячными купюрами. Рубли не могли быть лишними.
— Но вы же обещали!
— Здесь ровно сто тысяч… марсианских долларов!.. Уходим!
Дорофею не нравился провод, от замка входящий в стену. Хорошо, если это всего лишь электропитание. А если это связь с пультом охраны? Где-то он слышал про хитрые коды, которые, открывая замок, подают еще и сигнал об опасности. Хитрые коды, но не обманные. Какой может быть обман, если добыча уже в руках?.. Если, конечно, деньги не фальшивые. Может, это контрабанда такая…
Впрочем, некогда уже было выяснять происхождение денег. Дорофей достал пистолет и направил его на Кракова. Он всем своим видом давал понять, что выстрелит. Краков зажмурил глаза.
— Не-ет!
— Заявишь в ментовку, точно грохну! — на ходу крикнул Дорофей.
Не успели они выйти из дома, как за воротами послышался шум. Подъехала машина, открылась калитка, но к этому времени Дорофей был уж глубоко в темноте. Забор не стал для них препятствием, путь к машине не занял много времени. И Сантик с Ритой был на месте.
Дорофей с ходу достал нож, размахнулся, будто собирался ударить Риту, но всего лишь срезал веревки с ее ног. А руки развязывать не стал. И кляп изо рта не вытащил.
— Будешь языком трепать, мы еще встретимся.
Дорофей вытащил Риту из машины, столкнул на землю. И пока она поднималась, занял свое место.
— Рвем на Москву! — нарочно громко сказал он.
Рита, конечно же, молчать не станет, она расскажет все. И про Москву не забудет.
Но Дорофей туда не собирается. Он возвращается в Алтанайск. Чтобы снова поставить там всех на уши. И очень скоро его именем будут пугать не только детей, но и взрослых.
* * *
Жак лежал с открытыми глазами. Лицо каменное, взгляд неподвижный, тело безжизненное.
— Жак! — Зоя не знала, что и думать.
То ли Жак умер, то ли пришел в себя.
— Жак, ты меня слышишь? — Она взяла его за руку.
Но Жак даже не шелохнулся. И взгляд как был, так и остался стеклянным. Но почему тогда на мониторе пульсирует линия жизни? Почему считывается пульс?
— Жак, если ты меня разыгрываешь, я тебя знать не знаю.
Взгляд вдруг ожил, щека дернулась, губы тронула улыбка.
— Жак, ты скотина!
Жак попытался улыбнуться еще шире, но по лицу пробежала судорога, и глаза закрылись. А линия жизни пошла на затухание.
— Врача! — заорала Зоя.
Дверь открылась, в палату вбежала медсестра, тут же появился врач. Зою выставили из палаты, и она опустилась на скамью, на которой только что сидел охранник.
Минут через пять из палаты вышел врач — худой, измученный после ночной смены, небритый.
— Все!
Сердце ухнуло в груди, проваливаясь куда-то вниз. Но душа разлетелась на две половины, и сердце устремилось к самим пяткам.
— Будет жить! — улыбнулся врач.
Сердце встало на место, в мир перед глазами вернулись цветные краски. Но так вдруг захотелось задушить доктора.
— Сегодня что, день клоуна? — спросила Зоя.
