– Скажите, здесь была недавно женщина лет тридцати пяти?
– Была, – подтвердила официантка, – она каждый день сюда ходит. Живет, наверное, рядом. Но сегодня она ничего не заказывала, даже в меню толком не смотрела. Вероятно, ждала кого-то. Просидела минут десять и ушла.
– Понятно, принесите мне для начала кофе. Он у вас очень вкусный.
– Хорошо. – Официантка удалилась, а я достала смартфон и позвонила Вере.
Она долго не отвечала. То ли не слышала моего звонка, то ли обиделась и не хотела теперь со мной разговаривать. В конце концов, я не так уж и намного опоздала, на каких-то четверть часа. И в нашей встрече она была заинтересована гораздо больше, чем я. Хотя… Я вспомнила, что моя землячка упоминала о том, что автомобиль, доставшийся ей в наследство от отца, оказался горой металлолома. Это обстоятельство натолкнуло меня на некоторые мысли, касающиеся моего расследования. Честно говоря, я не стала бы помогать Вере, вновь и вновь сталкиваясь с ее несносным характером, если бы все это происходило в Тарасове. Но здесь, в Черноморске, мы могли бы с ней быть полезными друг другу, поскольку обе были ограничены в полезных знакомствах среди местного населения. Неужели Вера не понимает этого и дает волю своим негативным эмоциям? Подумаешь, прождала десять минут! Это совсем не повод, чтобы обижаться!
Мое терпение наконец-то было вознаграждено.
– Алло, – ответила моя землячка, но как бы нехотя.
– Вера, я приехала, а тебя в кафе нет…
– Я не дождалась тебя и ушла, – произнесла она дрожащим голосом. Мне показалось, она вот-вот заплачет.
– Да, мне, наверное, следовало тебе позвонить и предупредить, что я задерживаюсь, – примирительно произнесла я, – но у меня не было такой возможности.
– Я подумала, что ты и не собиралась приходить. Родственники обманывают, а ты и вовсе посторонняя…
В каждом слове Веры был какой-то негатив – то упрек, то недоверие. Как она вообще живет с таким характером и мировоззрением? Неудивительно, что новоявленные родственники решили ее кинуть.
– Вера, я жду тебя в том же кафе, если ты еще недалеко ушла, то возвращайся, – достаточно мягко произнесла я.
– Ладно, – произнесла она так, будто делает мне одолжение.
– Жду, – повторила я и нажала на отбой связи.
Тут мне как раз принесли кофе, которому предстояло скрасить мое ожидание. Впрочем, Вера пришла довольно быстро – у меня едва опустела чашка. Вероятно, она, как и предположила официантка, жила поблизости.
– Привет! – бросила бывшая попутчица, усаживаясь напротив меня. – Давай сразу проясним ситуацию. Ты хочешь на мне заработать, так?
– Как правило, услуги частного детектива платные, – дала я обтекаемый ответ.
– Вот-вот, – кивнула Вера. – Я понимаю, это твоя работа, но у меня сейчас денег нет. Если тебе удастся отвоевать мою часть наследства, то я, конечно же, заплачу…
Моя землячка не стала продолжать, что будет в противном случае. Но мне ее логика была понятна. Она не собиралась оплачивать мои услуги, если они не приведут к тому результату, которого ей хочется добиться.
– Прежде чем обсуждать финансовый вопрос, мне надо определить фронт работ. Вера, ты говорила, что подписала какие-то документы. У тебя сейчас есть при себе твой экземпляр или хотя бы копия?
– Да, конечно. – Наследница умершего полгода назад жителя Черноморска достала из пляжной сумки файл с бумагами и после некоторых колебаний протянула его мне.
Я вынула из файла и стала изучать мировое соглашение. Чем дальше я его читала, тем больше убеждалась в том, что составлено оно очень грамотно и, скорее всего, в расчете на то, чтобы одурачить кого-то из наследников. Не факт, что только Веру. Мелкого шрифта, как ни странно, не было. Зато соглашение изобиловало юридическими терминами, и в нем было много, как мне показалось, ненужных пунктов, носящих лишь информационный характер и ни на что не влияющих. К концу первой страницы даже я, дипломированный юрист, едва не потеряла смысл читаемого документа, чего уж говорить о Вере, которая, как позже выяснилось, работала кассиршей в тарасовском супермаркете. Дочитав соглашение до конца, я поняла, где таится подвох.
– Скажи, а перед тем, как поставить свою подпись, ты видела «Ягуар»?
– Да, я его видела. Стас все время на нем ездил. Такая классная машина! Я подумала, что продам ее, она ведь еще совсем не старая, и мы с мамой и Пашкой заживем как люди! А в тот день, когда мы подписывали это соглашение, мой сводный брат был без автомобиля. Он сказал, что будто бы вымыл тачку, чтобы передать ее мне в лучшем виде, а я, дура, и уши развесила. – Вера занялась своим привычным занятием – самобичеванием. – Мне, наивной, показалось, что не только я, но и вся эта троица так устала от этой тяжбы, поэтому наследственный вопрос наконец-то сдвинулся с мертвой точки. Но они только насмехались надо мной. Нет, все-таки я законченная дура!
– Зачем ты так? – была вынуждена произнести я, потому что Вера замолчала, явно ожидая, что я начну ее разубеждать.
– Когда мы подписали договор, – продолжила моя землячка, – Стас торжественно вручил мне ключи от «Ягуара» и документы на него. Мне оставалось только сходить к нотариусу и переоформить машину на себя. Но сначала я хотела посмотреть на свой «Ягуар»…
– Понимаю тебя.
– После подписания мирового соглашения у Ани и Яны сразу нашлись какие-то дела, и они упорхнули из торгового центра. Стас отказался проводить меня на стоянку, где должен был ждать меня мой чистый «ягуарчик». Братец обложился пивными банками и стал, как он выразился, свыкаться с мыслью, что машины у него больше нет. Я пришла на ту парковку и чуть не упала в обморок, когда увидела свое наследство. «Ягуар» явно побывал в аварии, причем в серьезной. Чтобы получить такие повреждения, наверное, надо было катиться кубарем вниз по крутому склону. – Вера шмыгнула носом. – Я сразу же стала звонить Стасу, но он был уже недоступен. Яна, самая младшая из нас, просто не отвечала, а вот Аня не сразу, но все-таки ответила. Она выслушала меня и сказала, что понятия ни о чем таком не имела. Когда они втроем решили отдать мне «Ягуар», а Стасу постепенно выплачивать какие-то деньги, он, по словам Анны, был цел и невредим. Конечно же, она врала мне. Думаю, Стас разбил машину, рассказал об этом Яне с Аней, и они все втроем решили спихнуть мне битую машину.
Как ни странно, но я была с Верой согласна. Родственники откровенно развели ее, причем не только ее, но, кажется, и Стаса. Если он подписал точно такое же мировое соглашение, то вряд ли получит от своих младших сестер больше одного транша, который должен составить сто тысяч. Сроки и суммы последующих траншей не были оговорены. Стас мог полагаться только на честное слово Яны и Ани. Впрочем, я могла чего-то и не знать.
– Таня, я думаю, что все еще можно отмотать назад. Подписанный договор еще не попал к нотариусу, потому что она уехала на похороны матери. Его должна была Анна отнести.
