Он с улыбкой посмотрел на собеседницу, ожидая ответной реакции. Барбара долго молчала, мысленно подбирая слова, чтобы донести свою мысль:
— То, о чем ты говоришь, очень заманчиво. И я честно пытаюсь вникнуть в это. Мне, конечно же, хотелось бы стать всесильной, — она издала нервный смешок. — Однако чувствую, что ограничена в ресурсах.
— Объясни, — попросил Будда, меняя позу. Теперь он полулежал, согнув колени и опершись спиной о мягкую спинку дивана.
— Вот, например, есть что-то, что мне очень нравится. И я хочу преуспеть в этом. Но у меня ничего не выходит. Я борюсь, борюсь изо всех сил и не достигаю результата.
— Прекрати бороться, — в его тоне не чувствовалось ни намека на превосходство или менторский тон. Он просто озвучивал свои мысли — без напряжения, без желания навязать свою позицию. — Когда добиваешься чего-то через страдание, то и результатом станет страдание. Отпусти ситуацию, понизь ее важность. Твое предназначение — получать удовольствие, помнишь?
— А если ты жаждешь стать писателем, но твои книги никому не нужны, — выпалила Барбара. — Получается, что ты все-таки ограничен в таланте?
— Все ограничения в голове. Твои ресурсы неисчерпаемы. Если ты расслабишься, сосредоточившись на красоте процесса, то конечный итог превзойдет твои самые смелые ожидания. Но есть еще один момент, о котором я бы хотел рассказать.
— Какой же? — Барбара снова удивилась тому, как легко раскрывается перед малознакомым человеком. Все это казалось сюром, фантасмагорией — и журнальный столик, на котором рядом с индийскими блюдами соседствует пистолет, и весь этот богато обставленный дом, где она стала желанной гостьей, и этот мужчина с бусами напротив нее, рассуждающий о тонких материях и не осуждающий убийства.
— Иногда бывает вот что. Человеку хочется преуспеть в какой-то сфере, он работает, совершенствуется, но, как ты говоришь, все без толку или через огромные усилия. Безусловно, он добьется многого, если перестанет фанатично цепляться за конкретную цель и позволит энергии желаемого течь легко и свободно. Но есть еще один нюанс, который люди часто упускают. Может статься, твой истинный талант вовсе не тот, которым ты одержим. Ты — сознательно или подсознательно — можешь скрывать от себя самого свои настоящие склонности. Нет, это не значит, что ты не добьешься успеха в том, о чем мечтаешь. Это значит лишь то, что в чем-то ином (чему соответствует твой истинный дар) успех гораздо реальнее и грандиознее. Если ты гепард и очень хорош в беге, то не стоит упрямо соревноваться в плавании с дельфинами. Вернее, стоит — если делать это играючи и без драмы, для развлечения. Но учитывай, что по своей природе ты бегун, а не пловец. И именно в беге тебе не будет равных. Понимаешь, о чем я толкую?
О да, Барбара понимала. Пожалуй, даже лучше, чем Будда мог предположить. Она была так одержима идеей стать писателем, считая, что обладает всеми необходимыми для этого талантами и навыками, что даже не допускала мысли о чем-то другом. Если следовать озвученной Буддой логике, то ей следовало покопаться в себе самой и попробовать отыскать свое реальное предназначение.
— У тебя работа мысли на лице отражается. — Будда обаятельно улыбнулся. — Дай угадаю. Прикидываешь, какой у тебя скрытый талант, о котором ты не подозревала?
— Именно это я и прикидываю. — Барбара перевела взгляд за окно — солнце уже исчезло за горизонтом, но его прощальные блики еще искрились на поверхности озера, медленно растворяясь в наступающих сумерках. Она снова посмотрела на Будду:
— Как тебе удается? Ты производишь впечатление человека, которого никакая катастрофа неспособна выбить из седла.
— Ты тоже можешь стать таким человеком, если уяснишь, что нет никаких катастроф. — Будда помолчал, давая девушке время осмыслить его фразу. — А что до твоего таланта… Он наверняка погребен под кучей комплексов и неверных установок, навязанных ценностей и шаблонов. Когда ты высвободишь его, то поймешь, каково это — расправить крылья. Но поначалу твой дар может сильно удивить тебя, если вдруг не впишется в социальную мораль или не принесет одобрения публики. И здесь важно выключить эго — оно является лишь искусственной ширмой, скрывающей твое глубинное «я». Когда эго не вовлечено, тебя ничто неспособно ранить.
— Осталось только понять, как все это сделать, — невесело хихикнула Барбара.
— Ты разберешься. — Будда потянулся, разминая затекшие мышцы и давая понять, что беседу пора заканчивать. — Смотри на обстоятельства под другим углом. Все герои плывут против течения. Но только победители используют течение себе во благо — достигают цели быстрее и с меньшими усилиями.
Весь следующий день Барбара постоянно возвращалась в мыслях к разговору с Буддой. И чем больше она размышляла, тем сильнее ее смущали его идеи — небанальные и привлекательные, но слишком революционные, чтобы принять их сразу и безоговорочно. Жить играючи — это здорово. Это снимает груз ответственности и вины, в чем Барбара сейчас так нуждалась. Но вместе с этими мыслями, где-то на подкорке, зудело сомнение. Сперва Барбара думала, что ее рассудок бунтует против непривычного мировоззрения, которое проповедовал Будда, но вскоре поняла, что к Будде это некомфортное чувство не имеет отношения. Беспокоило ее кое-что другое. Вернее, кое-кто.
Что-то не сходилось в рассказанной Джейком истории их знакомства. Какая-то шероховатость, еле прослеживаемый изъян, нарушавший гармонию, не дававший по-настоящему насладиться картиной. Словно гениальный имитатор создал копию работы великого художника и повесил ее в галерее. И ты стоишь у холста, вглядываешься в ювелирные мазки и безупречную игру красок, но испытываешь нелогичную неудовлетворенность, кожей осязая подделку.
Даже если предположить, что Джейк действительно решил познакомиться с ней столь нетривиальным способом, то некоторые детали слишком громко вопили о несуразности произошедшего. Мелкие нюансы выплывали из памяти, складываясь в сомнительную мозаику.
Откуда, во имя всего святого, там появился Уорхол? Как его в принципе занесло в тот район, где селятся бедняки? Стенли Уорхол жил в пригороде Милуоки, фотографии его роскошного особняка постоянно мелькали в местных глянцевых изданиях. Какие дела могли привести его в столь неподходящее его статусу место, да еще глубокой ночью, без охраны? Многие точили зуб на Уорхола, он часто появлялся на публике с личным телохранителем. В этой связи логика его поведения совсем непонятна.
Мик Джефферсон сказал, что тачку Уорхола нашли недалеко от лесопарка — на той улице, где Барбара сбила его насмерть и где так вовремя появился Джейк, чтобы совершить рыцарский поступок. Не слишком ли явное совпадение? Что-то не клеилось в этой истории. Или ее нервы чрезмерно напряжены и она заморачивается на пустом месте? Как понять? У Будды наверняка есть ответы, но она и так затерроризировала его своим любопытством.
Попробовать помедитировать самостоятельно, как он советовал? Она уже предпринимала несколько попыток под впечатлением от пережитого под его руководством волшебства, но получилось не очень. Ей удалось избавиться от мыслей и даже почувствовать кое-что, но это не шло ни в какое сравнение с опытом в музыкальной комнате.
