На протяжении двух часов им не встретилось ни единой живой души — одинокие заправочные станции, где редкий путник мог купить бензин и снеки, лишь подчеркивали камерную тишину великой американской пустыни. Желто-коричневые дюны сменялись лесистыми холмами, в отдалении от дороги иногда мелькали вытянувшиеся на несколько гектаров фермерские угодья.
Барбара наслаждалась дорогой: в детстве она мечтала прокатиться через несколько штатов, желательно с интересной компанией, и теперь ее мечта осуществлялась самым увлекательным образом.
— Ты так глазеешь по сторонам, будто там кино показывают, — подколол ее Джейк. — Может, у тебя галлюцинации? Хоть ты тресни, не вижу ничего увлекательного.
— Это потому, что ты давно не медитировал и слишком заземлился, — с ласковым упреком сообщил ему Будда. — А Барби видит волшебство в самых обыденных вещах, потому что вибрирует на высоких частотах.
— То есть ты идиот, а мы просветленные, если переводить на человеческий язык, — засмеялась Барбара.
— Ты, конечно, переиначиваешь, но рациональное зерно в твоей интерпретации есть, — с серьезным видом откликнулся Будда и сразу улыбнулся.
— Вы ведь помните, кто за рулем, а? — поинтересовался Джейк, глядя веселыми глазами в зеркало заднего вида. — Я ведь могу дождаться, когда вы выйдете отлить, а сам свалю.
— Мир не без добрых людей, — смиренно произнес Будда. — Кто-нибудь нас подхватит.
— А учитывая, что у меня в сумочке подаренный тобой пистолет, уедешь ты недалеко, — пообещала Барбара.
Все трое засмеялись.
— Хорошо как, — минутой спустя задумчиво пробормотал Джейк. — Мы словно семья, направляющаяся в Диснейленд.
— Не хватает только собаки, — съерничала Барбара.
— Говорят, собаку заводят те, кто хочет, чтобы его любили. А кошек — те, кто сам готов любить, — заметил Джейк.
— А хомяков? У меня в детстве был хомяк.
— Всем известно, что у хомяка задача в духе Иисуса — показать детям смерть, — вступил в диалог Будда. — Живут они очень мало. Года два.
— Вот уж глупость! — возразила Барбара. — Мой хомяк Бабл жил десять лет!
Она осеклась, нахмурившись и что-то припоминая.
— Правда, однажды маленький Роджер сказал мне, что видел, как родители доставали из клетки неподвижного Бабла и на его место выпускали нового, бодрого хомяка, но я тогда подумала, что брат фантазирует…
— Вот когда вылезла на свет страшная правда, — драматично изрек Джейк и заржал.
Уже смеркалось, когда они съехали с хайвея к придорожному мотелю с мигающей вывеской. Выглядел он не шибко презентабельно, но искать что-то получше ни у кого не было желания. Пока Джейк оформлял два номера — на себя и на Будду, Барбара изучала окрестности. На парковке у мотеля стояли еще две машины, видимо, какие-то несчастные так устали, что согласились на ночевку в этом паршивом местечке, а может, просто решили сэкономить. Магазинчик при мотеле не работал, и оставалось непонятным, за счет чего это место все еще держалось на плаву. Вероятно, редких путников хозяину хватало, чтобы поддерживать минимальную жизнедеятельность мотеля, а вот о благоустройстве речи не шло.
Джейк и Будда вышли из главного корпуса с ключами, и Барбара последовала за парнями к отдельно стоящему двухэтажному зданию с номерами. Горели лишь пара фонарей да одно окошко, подниматься по лестнице приходилось с осторожностью, чтобы не навернуться в темноте.
Будда ушел в свой номер, а она с Джейком — в соседний, договорившись, что через полчаса вместе поужинают. Рассчитывать на мотельную кормежку не приходилось, но на предыдущей заправке они купили несколько сэндвичей, а в номерах имелись чайники и кофеварки.
Первым делом Барбара залезла под душ и долго бы нежилась под горячими струями, если бы не бесцеремонное вторжение Джейка.
— Как же ты красива, — бормотал он, прижимая ее к себе. — Сводишь меня с ума.
Его руки скользили по ее мокрому телу, и если первые минуты Барбара возражала и притворно сердилась, то довольно быстро позабыла и о долгой дороге, и о невымытых волосах, и об обещанном ужине. Каким бы засранцем ни был Джейк, трахался он превосходно.
Будда проявил прозорливость, решив не торопиться с ужином. Он постучался в их номер намного позже условленного срока. Они как раз успели выбраться из душа и переодеться. Барбара с полотенцем на голове открыла дверь, а Джейк доставал из пакетов нехитрую снедь.
Они уселись у журнального столика — Будда на полу, Барбара и Джейк на кровати — и несколько минут молча уплетали сэндвичи, запивая их неожиданно сносным кофе.
Барбара поднялась, достала из валявшейся на кресле сумочки телефон — шел десятый час вечера. Сердце больно стукнуло в ребра, отреагировав на ее мысли. Она сделала глубокий вдох.
— Хочу с вами кое о чем поговорить. — Она повернулась к парням и замерла, полуприсев на широкий подлокотник кресла.
— На групповушку не рассчитывай, Будда не из таких, — предупредил ее Джейк.
— Ладно, — кивнула Барбара. — Тогда поговорим о другом.
Будда поднял на нее изучающий взгляд, но вряд ли что смог прочитать на ее лице. За последние недели Барби научилась искусно маскировать свои эмоции.
— Тогда выкладывай. — Джейк сделал последний глоток кофе и с сожалением посмотрел на дно бумажного стаканчика. — Что там у тебя?
— Я начну издалека, — предупредила она, поудобнее усаживаясь на подлокотнике. — Ты сам знаешь, Джейк, нашу встречу сложно назвать банальной.
— Еще бы.
— И с первого дня нашего знакомства, вернее, с первой ночи я не переставала думать об этом.
— Ты мне в любви, что ли, собираешься признаться и попросить руку и сердце? — съерничал Джейк.
Будда коснулся его предплечья, заставляя друга умолкнуть, и снова посмотрел на Барбару. Его лицо было серьезным.
Она продолжила:
— Все в нашем знакомстве было странным. Да, ты сотню раз объяснял мне, как и почему все произошло, и был весьма изобретателен в своих версиях, которые постоянно менялись. — Она сделала предупреждающий жест рукой, прося Джейка не перебивать.
— Иногда ты говорил очень убедительно, но какая-то мысль постоянно крутилась у меня в голове, не давала покоя. Сперва я не могла ее идентифицировать, и эта мысль напоминала скорее предчувствие, нежели внятную идею. Но потом — я еще дойду до этого момента — что-то в голове щелкнуло, и сценарий той ночи разложился на составные части.
Барбара перевела дыхание.
— Когда я сбила Уорхола, а потом подбежала к его телу, было очень много крови. Я вымазала все руки, когда переворачивала его. Тогда я находилась в шоке и не придала этому значения, но затем… Я все не переставала об этом думать. Честно говоря, удар ведь был не самым сильным, и множественных открытых ран, которые бы спровоцировали такое кровотечение, я не заметила… Ты ведь сам его убил, да? — Она в упор посмотрела на Джейка. — Ты зарезал его и толкнул под колеса.
