– И это при всех уровнях безопасности? – недоверчиво пробормотала Настя.
– Вот именно, старший лейтенант Кутепова. Пройти самостоятельно бандиты не могли, их кто-то провел. Скорее всего, речь идет о предательстве.
– Совсем никто не уцелел? – Шелест озадаченно почесал переносицу.
– Нашли потом одного калеку, – отмахнулся Березин. – Точно не знаю, выясните на месте. Обычный партизан, не могу сказать, будет ли с него толк. Всю информацию вам предоставит капитан Кисляр, начальник тамошнего НКВД.
– Что с Елисеевым?
– Он пропал. С тех пор ни слуху ни духу. Вроде была перестрелка, группа попала в засаду или случайно напоролась на противника.
– А те партизаны, которые его сопровождали?
– Вроде живы. – Полковник пожал плечами. – Их рассеяли, они лесами пробирались к своим. Кто-то из этих людей сейчас находится в Возырском районе.
– Вы серьезно, товарищ полковник? – изумился Шелест. – Пропадает важный полковник из Москвы, уничтожена партизанская база, и эти люди до сих пор не арестованы?
– Так арестуй! – буркнул Березин. – Кто не дает? Тебе карт-бланш, ты человек опытный, умный, к тому же имеешь партизанский опыт. Мы не можем уследить за всем. Данная история всплыла совсем недавно. Мы лишь месяц назад освободили эту территорию. Других дел у нас по горло. Задачу понял, помимо тех, которые я уже перечислил? Прояснить обстоятельства гибели отряда Глинского и исчезновения посланника из Центрального штаба партизанского движения.
– Предательство Елисеева исключаете?
– Не хотелось бы в это верить, – ответил Березин. – Человек был грамотный, опытный, до мозга костей преданный Советской власти. К тому же семья осталась в Москве, двое детей. Сознательно пойти на измену он не мог. Но пойми меня правильно, Шелест, на допросе и не такие раскалываются. Если мы можем разговорить любого человека, то фрицы и подавно. Если им очень надо, то никакое мужество не спасет, особенно при наличии специальных средств. Имеются косвенные подтверждения, что история закончилась весьма печально. Через неделю после разгрома базы Глинского каратели пришли в Кудряшовский лес по души партизан Кравца. Он ожидал подобного, держал оборону. Отряд понес тяжелые потери. Базу пришлось покинуть. Остатки отряда прорвали оцепление и ушли на восток. Кравец, к сожалению, погиб в бою. Кстати, капитан Кисляр – участник тех событий, больше года воевал у Кравца. Поговорите с ним.
– Когда отправляться, товарищ полковник?
– Капитан Кисляр сейчас в Ковеле, – сообщил интересную новость Березин. – Прибыл по делам в свое управление. Ему сообщили про вас. Через два часа он прибудет в наш отдел и заберет вас с собой, чтобы дважды транспорт не гонять. В дороге можете обсудить пару-тройку насущных вопросов.
– Понятно, товарищ полковник. Разрешите идти?
– Ступайте, кто вас держит? – Березин пожал плечами.
– Последний вопрос, товарищ полковник. – Шелест помялся. – Что такого особенного в полковнике Елисееве? Почему сейчас, спустя год, мы должны копаться в обстоятельствах этой темной истории? Поймите меня правильно. Да, офицер с высоким званием, человек из Москвы, пусть даже по уши информированный. Но прошел год. Идет война. Полковники гибнут каждый день, пусть и не столь массово, как лейтенанты. Все неприятное уже случилось. Елисеев вряд ли жив. Очень сомневаюсь, что он записался в РОА предателя Власова.
– Меня это тоже напрягает, Шелест, – сказал Березин. – Насколько я знаю, дело в родственнике его жены. Это генерал-лейтенант Гарпун из Ставки Верховного Главнокомандования, под которого кто-то копает. Лично мне плевать. Возможно, им нужны доказательства работы Елисеева на немцев. Или наоборот. Я стараюсь держаться подальше от дворцовых интриг. Но приказ есть приказ. Нам все равно придется зачищать район от бандеровского отребья и проводить кропотливую следственную работу.
– Мы должны выяснить правду, товарищ полковник? – задала неожиданный вопрос Настя. – Или же ее следует скорректировать тем или иным образом?
– Но чтобы правду скорректировать, ее сперва следует узнать, – вырвалось у Шелеста.
Полковник разглядывал их мрачно и пристально, потом укоризненно покачал головой и заявил:
– Боюсь, товарищи офицеры, что однажды ваши языки уведут вас далеко и надолго. Я требую от вас точной и ясной информации. А потом мы решим, что с ней делать.
Глава 7
Старший лейтенант Кутепова сняла пилотку, сунула ее за пояс, опустилась на корточки у ручья, сполоснула лицо. Потом поднялась, потянулась, подставила лицо теплому августовскому солнышку, повернулась и отправилась к машине. Гальперин сидел на пригорке, дымил папиросой и с какой-то смутной меланхолией смотрел ей вслед.
– Не насмотрелся еще? – осведомился Стас.
– На такое не насмотришься, командир, – сказал Гальперин и тяжело вздохнул. – Я окончил архитектурный институт, меня привлекают интересные формы.
Архитектура у Насти Кутеповой была действительно весьма интересная. Как ценная картина в музее. Можно смотреть, но нельзя трогать. Были смельчаки, пытались. Их участь оказалась незавидной.
– Ты не окончил архитектурный институт, – напомнил Шелест.
– Хорошо, я почти окончил архитектурный институт.
– Ты и трех курсов не проучился.
– Да какая разница? – возмутился Гальперин. – Мама хотела, чтобы я стал музыкантом. Папа – доктором химических наук. Младшая сестра видела меня исключительно в гробу. А я с детства хотел стать архитектором, построить гигантский небоскреб со шпилем и бельведером над Москвой-рекой, мечтал, чтобы люди приходили к нему и шептались: «А кто построил этот исполинский шедевр, равного которому нет в мире? Кто этот гений?»
– Как-то зловеще, – подметил Шелест. – Ну да ничего, какие твои годы. Надеюсь, никто тебя не опередит. А я вот с детства мечтал стать разведчиком, а теперь работаю в контрразведке и не могу понять, сбылась моя мечта или наоборот. – Он тоже смотрел на Настю, в которой видел только боевого товарища.
В сорок первом она окончила школу милиции, вышла замуж. Хотела работать следователем, но война решила иначе. Она разбросала семью. Муж служил в разведке под Ленинградом, Настя ушла в связистки, окончив соответствующие курсы. По воле случая оказалась в секретном отделе, занималась анализом разведданных.
В сорок третьем, когда на базе особых отделов была сформирована контрразведка Смерш, Кутепова всеми правдами и неправдами пролезла в следственный отдел, оттуда – в третий, оперативный. Два месяца назад на Северо-Западном фронте погиб ее муж, дослужившийся до капитана. Он подорвался на мине, вытаскивая с передовой «языка».
Настя вроде не изменилась, по-прежнему делала свое дело, могла пошутить, улыбнуться, но что-то в ней сломалось. Это чувствовалось. Мужчин в том самом понимании для нее не существовало. Она делила их всех на три категории – боевые товарищи, враги и начальство.
