Женщина мяла в руках простенькую сумочку, растерянно оглядывала голые стены. Она пристроилась на край стула, как ей приказали, стала ждать, заметно нервничала. Глаза ее испуганно стреляли по сторонам. Олеся явно не знала, зачем ее сюда пригласили.
Скрипнула входная дверь. Другой сопровождающий ввел в кабинет худого черноволосого мужчину, что-то буркнул ему и удалился. Посетитель был жилистый, остроносый, с каким-то въедливым взглядом. Он повертел головой, сунул руки в карманы широких штанов, помялся на пороге.
– Чего вызывали-то? – спросил он и уставился на женщину, застывшую на стуле.
Она явно не походила на должностное лицо. Парень недоверчиво заморгал. Женщина приоткрыла рот от удивления.
– Леська? – пробормотал Тарас Замула. – Ну, ни хрена себе, сколько лет, сколько зим! Слушай… – Он потер лоб. – Это же не ты меня сюда вызвала?
– Тарас, ты живой, – проговорила женщина, и комната озарилась улыбкой.
Она сорвалась со стула, а мужчина расставил руки. Они обнимались, смеялись, хотя и довольно натянуто. Обстановка не давала им расслабиться. Но недавние партизаны действительно были рады встрече.
– Слушай, ты как здесь?
– Меня вызвали.
– И меня вызвали.
– А кто? За мной вроде люди из НКВД приходили.
– Черт, да где они?
– Сказали, что сейчас придут. Ладно, давай ждать.
Их беседа стала приглушенной. Станиславу, находившемуся в соседней комнате, приходилось вслушиваться.
– А за той дверью есть кто?
– Не знаю, не заглядывала.
– Господи, Леська, не поверишь, как я рад тебя видеть. До чего же глупо все тогда получилось!..
Тут в кабинете появился третий участник этого мероприятия. Это был плечистый светловолосый мужчина в потертом костюме. В руке он комкал клетчатую кепку.
– Ребята, вы что тут делаете? – пробормотал этот человек и тут же кинулся обниматься.
Его мрачноватая физиономия расцвела.
Шелест на цыпочках вышел из комнаты в коридор через другую дверь. Там мялись Настя с Гальпериным.
Он усмехнулся, сделал им приглашающий жест, первым шагнул в кабинет и сказал:
– Добрый день! У нас сегодня встреча товарищей по оружию. Прошу присаживаться. Меня зовут Станислав Игоревич Шелест, я майор, служу в контрразведке Смерш.
За этим последовала немая сцена, почти как у Гоголя. На лицах визитеров остались замороженные улыбки. Они выбирались из оцепенения, покашливали.
Замула снова сунул руки в карманы, хотел, наверное, хоть так продемонстрировать независимость. У Леси вдруг ослабли ноги, она присела на тот же самый стул. Романюк нахмурился, озадаченно почесал затылок.
От кого-то из них исходил не самый слабый страх. Стас его чувствовал. Он не мог объяснить, какие органы и рецепторы при этом включаются, но данной способностью владел. Забеспокоились все. Да и как иначе? Но ведь это совершенно разные вещи – беспокойство невиновного человека и того, кто по уши в дерьме.
В кабинет вошли остальные члены оперативной группы, сели у стола. Гальперин принес с собой чистые бланки – протоколы допросов, начал бегло писать.
Посетителям было не очень-то уютно. Они сидели рядышком на стульях и чувствовали себя так, словно весь кабинет продувал жуткий сквозняк. Тарас непроизвольно косился на Настю, а она и ухом не вела.
Шелест внимательно разглядывал этих людей и все больше убеждался в том, что встал на верный путь. С одним из них было что-то неладно.
– Это будет просто беседа, товарищи, – успокоил гостей Стас. – Нам нужно прояснить некоторые обстоятельства, связанные с событиями годичной давности. Думаю, вы уже поняли, что вас никто ни в чем не обвиняет. Повторяю, это просто беседа. Если вас смущает тот факт, что мой сотрудник ведет протокол, то зря. Это чисто формальность и ничего больше. Так положено. Разговор у нас пойдет только о событиях одного дня, точнее сказать, вечера и ночи. Именно тогда пропал полковник Елисеев. Где он?
За этим последовала оглушительная пауза. А потом они заговорили все разом, перебивая друг друга. Даже Романюк утратил невозмутимость, начал что-то яростно доказывать. Майору пришлось остановить этот ор эффективным одесским «Ша!». Визитеры мигом заткнулись, Леся закашлялась.
– Вы в курсе, что выжили не только вы, но и некоторые другие люди из отряда Глинского? – вкрадчиво спросил Стас, переглянувшись с Гальпериным.
Тот с важностью кивнул.
– Я такого не знал, – пробормотал Романюк.
– Не может быть, – заявил Замула. – Я слышал, что пленных бандеровцы не брали. Кто это?
– Не имеет значения, – отозвался Шелест. – Это я к тому, что любая ваша ложь, лукавство, оправдание себя легко проверяются. Давайте просто по душам поговорим. Что произошло? Мы должны знать. Начинайте кто-нибудь один. Вы, Романюк, например.
– В засаду попали, – буркнул, отворачиваясь, свежеиспеченный сотрудник НКВД.
– Да какая там засада, – отмахнулся Тарас Замула. – Случайно нарвались на бандеровцев, никто нас не ждал. Они, наверное, район оцепляли, готовились к ночному налету, а тут мы.
– Значит, это были националисты? – уточнил Шелест.
– Да, – тихо сказала Леся. – Украинская повстанческая армия, как они себя называют. Их сразу по одежде видно.
– Сперва все нормально было, – начал повествовать Иван Романюк. – Задание плевое: вывести товарища Елисеева из точки А и доставить в точку Б. Мы же не знали, что вокруг леса уже банды рыщут. Шли как обычно, соблюдали осторожность. Этим маршрутом мы часто пользовались. Там безлюдье кругом, только раз надо пересечь проселочную дорогу. Она через низину идет. Мы как раз в нее вошли. Там акустика непонятная, все звуки глушатся. Несколько оврагов, участок выгоревшего леса, много кустарника. Мы шли в колонну по одному. Замула впереди, за ним Леся, потом товарищ Елисеев, а я сзади. Если хотите, можем показать это место. Замула предупредил, что впереди дорога, сказал, что сбегает проверить.
– Обстоятельства так вот по-глупому сложились, товарищ майор, – сказал Замула. – Да, сползал я до дороги, убедился в том, что все в порядке, никого там нет.
Они опять перебивали друг друга, расстраивались, вспоминая прошлое. Картина, в общем-то, вырисовывалась. Врать скопом участники тех событий не смогли бы. Это быстро выявляется. Но вполне возможна брехня в отдельных местах, выданная кем-то одним из них.
Тропа в тальниковых зарослях была неплохо протоптана. Замула выполз на дорогу, вернулся, махнул рукой. Мол, вперед! Перебежать колею, заросшую чертополохом, – минутное дело. Все четверо это сделали.
Огонь по ним был открыт уже сзади, когда они ныряли в лес. Подвода выехала из-за кустарника, в ней как селедки в бочке давились бандеровцы. Даже окликать не стали, поняли, кто такие.
