— Напоминаю, при взлете с площадок время включения посадочных фар должно быть минимальным, — продолжал он, постукивая по краю стола короткой указкой. — Первым поднимается ведущий. Ведомый делает круг, набирает высоту шестьсот метров и пристраивается за ним. Дистанция — восемьсот метров, превышение — сто. Далее пара встает на курс и занимает заданный эшелон. Строевые огни включаем в положение «тускло».
Весь инструктаж записывался начальником связи на магнитофон. Этот своеобразный объективный контроль служил для того, чтобы было кого наказывать. Сами понимаете, без этого в армии никак невозможно. Нагрянет на базу очередная комиссия, проверит документацию, внешний вид личного состава, бытовые условия, дисциплину. Если вдруг все окажется в порядке, то визитеры начнут копать глубже. Они доберутся до этих вот записей, послушают их.
Тут-то, к безмерной радости председателя комиссии, и выяснится, что на предполетных указаниях никто не обмолвился об орнитологической обстановке, не учли, видишь ли, маршруты миграции птичек. Не важно, что ночью почти все они спокойно спят на ветвях густых деревьев. Главное, что имеется зацепка и причина для наказания.
— Выход на цель осуществляем по курсу и времени, а также по световым ориентирам в виде четырех костров, обозначающих габариты площадки. Посадка на площадку с контролем по допплеровскому измерителю скорости и угла сноса. Первым опускается ведущий. Ведомый встает в круг на высоте тысяча двести на три километра восточнее точки. После разгрузки ведущий взлетает, набирает тысячу пятьсот метров и встает в круг.
Карбанову и Доглину уже пару раз доводилось выполнять здесь аналогичные задачи. Ничего, вполне справлялись. Оба были летчиками первого класса, имели приличный опыт полетов по ночам и в сложных метеоусловиях.
— Построение боевого порядка для возвращения на базу осуществляем на круге восточнее точки. Здесь посадка в том же порядке. Вопросы? — осведомился Карбанов, завершая инструктаж.
Вопросов не последовало.
— В таком случае ждем транспорт с пассажирами и грузом. Вылет по готовности.
Карбанов никогда не слыл героем-любовником. В отношениях со слабым полом он вечно стеснялся и робел, боялся ляпнуть чего-нибудь не то, терялся, с великим трудом подбирал правильные слова для ответов на самые простые вопросы и по большей части отмалчивался.
Познакомившись на базе «Сонмар» с Еленой, майор тоже вел себя сдержанно. Он долго не верил в то, что эта красивая миниатюрная особа одарит его серьезным вниманием и что их приятельские отношения когда-нибудь переродятся в серьезные чувства. Тем не менее именно так все и случилось.
Симпатия к простоватому сильному мужчине с сединой, пробивавшейся на висках, в душе Елены все же появилась. С каждым днем общения она становилась все очевидней. То ли женщина устала от общества инфантильных мужчин, коллег по медицинскому цеху, то ли ощущала нехватку чего-то свежего и важного в жизни. Чем-то подобным на нее внезапно повеяло от нового знакомства, состоявшегося именно здесь, в тропической, безумно жаркой Африке.
Николай не понимал причин, побуждавших Елену улыбаться при встречах, встречать его из рейсов на краю площадки или гулять с ним под ручку теплыми вечерами по главной аллее базы. Он просто был безмерно рад тому факту, что стал вдруг кому-то необходим. Майор и сам с огромным желанием приходил к Елене в кабинет, ездил с ней по выходным в город или слушал ее щебетание во время недолгих прогулок.
Незаметно для них обоих легкая симпатия переросла в глубокое чувство. Карбанов мог поклясться, что не испытывал ничего подобного даже во время второго брака, не говоря уж о первом. Вероятно, до настоящей большой любви он дорос лишь к сорока годам.
К заходу солнца подготовка к ночным вылетам была окончена. На базу начали прибывать автомобили с личным составом и грузом.
— Это же не взвод, а целая рота, — проворчал Карбанов, глядя на бойцов, выпрыгивавших из кузовов двух грузовиков.
— Усиленный взвод, Коля. Их тут пятьдесят человек, — сказал подполковник Баладу. — Завтра возобновятся бои у Рамира. Эти ребята там очень даже пригодятся.
Личный состав стрелкового взвода, прибывшего на базу, был разделен пополам и усажен в две вертушки. Помимо бойцов в грузовые кабины «восьмерок» вошло по несколько ящиков с боеприпасами.
Баладу постоянно крутился у стоянки, помогал с организацией всех этих дел. За четверть часа до назначенного времени вылета его вызвал дежурный сержант-связист.
Вернувшись, подполковник с нескрываемой радостью сообщил:
— В Рамире к приему вертолетов все готово. Площадка расчищена, четыре костра по ее углам солдаты подожгут по вашей команде. Слева и справа установлены грузовые автомобили. Водители осветят площадку фарами.
— Все понятно, — сказал Карбанов. — Отдохнул бы ты, Ува. Или будешь ждать нашего возвращения?
Баладу выглядел очень уставшим. Да оно и понятно. Всю вторую половину дня он носился по территории базы, висел на связи, согласовывал, организовывал.
— Подожду, — заявил подполковник и упрямо мотнул курчавой головой.
— Как знаешь, — сказал Николай, повернулся к коллегам и распорядился: — Поехали!
Вертолетная площадка базы «Сонмар» была оснащена светотехническим оборудованием для ночных полетов по всем международным правилам. Красные огни обозначали зону безопасности, желтые — конечного этапа захода на посадку и взлета, зеленые — приземления и отрыва. Самый центр площадки перед взлетом и посадкой освещался мощным прожектором, установленным на КДП.
Экипажи заняли места в кабинах. Заработал аэродромный подвижной электроагрегат, выпустил клуб сизого дыма. Через несколько минут завыли турбины вертолета с бортовым номером 27-114. Вскоре ожили и пошли по кругу лопасти борта 27-120.
Карбанов проверил оборудование, запросил взлет, вырулил на центр площадки и осторожно оторвал машину от грунта. «Восьмерка» чуть повисела на высоте двадцати метров и начала набор скорости. Вскоре следом за ней пошел вертолет капитана Доглина.
— Что это? — спросила Елена Васильевна.
Она прервала заполнение истории болезни, подняла голову и прислушалась.
— Вертолет запускает двигатели, — пояснила Власта.
— Почему так поздно? Ночь скоро.
— Вы разве не в курсе, что у них сегодня по два ночных рейса?
— Нет, — ответила докторша и качнула головой.
— Простите, я думала, вы знаете, — виновато сказала медсестра. — Мне Миша сообщил, когда забегал в модуль после ужина.
Барина бросила ручку, резко встала, покинула кабинет и направилась к выходу из отделения. Власта последовала за ней.
Когда женщины открыли входную дверь, звук сразу же многократно усилился. Вся вертолетная площадка была залита светом. В ее центре стоял «Ми-8», готовый к взлету. Вторая винтокрылая машина молотила винтами воздух на стоянке и тоже, по всей видимости, намеревалась отправиться на задание.
