— Стоп! — подсказал Виктор, вовремя заметив знак снайпера.
Сергей остановился и присел у ствола пальмы.
— Сдается мне, они привалились, — негромко доложил Тубарь по рации.
— Наконец-то, — выдавил из себя капитан.
— А еще впереди я вижу то ли просеку, то ли дорогу.
— Вот как?!
— Ну да.
Ситуация нарисовалась следующая. Отряд из семи конвоиров и трех пленников расположился на отдых на небольшой округлой поляне, окруженной высокими пальмами.
В пятнадцати метрах к западу от поляны ровной стрелой пролегала грунтовая дорога. Это абсолютно точно выяснил Тубарь. Он смотался к ней в одиночку и возвратился к товарищам. На карте этой грунтовки не было. По ее направлению Власов догадался, что она идет параллельно реке и тоже соединяет Рамир с одним из соседних селений.
Сергей воспользовался благоприятным моментом, связался с Лисиным, передал ему координаты своего места и приказал выдвигаться на пикапе. Но вплотную попросил не подъезжать, а тормознуть на удалении пятисот метров, дабы хватило мощности портативных радиостанций, предназначенных для связи внутри группы.
После разговора с заместителем капитан приказал своим людям готовиться к нападению на конвой.
— Втроем справимся? — спросил Конопко, протирая ветошью автомат.
— Есть сомнения? — с улыбкой осведомился Власов.
— Только по поводу жизни авиаторов. Если бы пленных не было, то покрошить темнокожих товарищей проблем не составило бы. А тут придется стрелять аккуратненько.
— Да, Витя, стрелять придется аккуратно. Ты уж не промахнись, а то все наши усилия пойдут насмарку.
— Постараюсь, — сказал бывший старлей и вздохнул.
Готовился к атаке и снайпер. Он осторожно ползал по кустам и выбирал самую выгодную позицию. Видимость в густом лесу была неважной, поэтому Игнат стремился сократить дистанцию ведения огня до минимально возможной.
Обозревая отдыхавший отряд, Власов отметил тот факт, что к пленным боевики относились нормально, без излишней жестокости. Им давали воду, угощали сигаретами. Одному из вертолетчиков какой-то мятежник даже перебинтовал поврежденную ногу.
«Похоже, парням повезло. Расстреливать их туземцы не собираются, — подумал он, оценивая очередную огневую точку и сектор обстрела. — Скорее всего, они тащат пленных в свой штаб или в центральный лагерь».
Огневые позиции следовало подобрать таким образом, чтобы в секторах обстрела не оказались пленники. Поэтому Власов тоже ползал по траве и выглядывал то из-за одного куста, то из-за другого. Наконец-то приемлемые места были найдены.
Потом капитан вызвал по рации снайпера, пропавшего из виду, и осведомился:
— Четвертый, как дела? Ты где пропал?
— Первый, я уже на месте. Обзор хороший. Весь бивак как на ладони.
— Понял тебя. Затаись и жди команды.
— Когда начнем? У меня уже руки чешутся.
— Скоро.
Спустя пятнадцать минут все трое заняли огневые позиции. Тубарь и Конопко доложили Власову о готовности.
Тот в последний раз глянул на полянку с расслабленными вояками, поправил автомат, готовый к стрельбе. Он чуть склонив голову вправо, поймал в прицел первого противника, спокойно, не спеша погладил указательным пальцем спусковой крючок.
Сигналом к началу атаки всегда служила короткая очередь, которую давал Власов. Так в его группе было заведено. Это должно было случиться и сегодня, но за секунду до первого выстрела слух Сергея уловил тарахтение автомобильного двигателя.
«Неужели это пикап? Лисин?! — обожгла его мозг преждевременная догадка. — Он что, совсем охренел?!»
Но уже через пару секунд капитан понял, что звук долетает с противоположной от Рамира стороны. Значит, по грунтовке ехал не пикап с компанией Лисина, а какая-то другая машина.
— Я Первый, — быстро сказал капитан в микрофон небольшой радиостанции. — Отставить операцию. Всем затаиться и не дышать.
Нападение на конвой опять не состоялось. Второй раз за какие-то полтора часа.
Источником тарахтящего звука оказался старый обшарпанный автобус, колыхавшийся на ухабах проселочной дороги и ползущий с севера на юг. Поначалу Власов решил, что это дивное транспортное средство профырчит мимо, но ошибся. Встречать колымагу вышла добрая половина конвоиров.
Автобус качнулся в последний раз и остановился. Из него стали выпрыгивать точно такие же боевики, вооруженные автоматами.
«Один, второй, третий, четвертый… — считал Власов. — Еще десять человек».
Мятежники обнимались и громко приветствовали друг друга. Тут до командира группы дошло, что боевики привели пленников к дороге, где просто дождались автобуса. Сейчас конвоиры сдадут вертолетчиков под охрану другим людям, и те увезут их в неизвестном направлении. А конвою останется вернуться в лагерь для участия в утренней атаке.
«Почему я не догадался об этом раньше?! — подумал Власов и стукнул себя по лбу. — Это же так просто! Надо было побыстрее организовать атаку. Тогда мы успели бы отбить пленных! — Его мозг вновь лихорадочно заработал в поисках наилучшего решения проблемы. — Как далеко от нас пикап с командой Лисина? Успеет ли он прибыть до отъезда автобуса? Что делать, если пленных вертолетчиков увезут раньше?»
Вопросов было много. Ответов — пока ни одного.
Власов наблюдал за приличной толпой боевиков и молился только об одном: чтобы те не спешили расставаться. Все проблемы могли бы решиться, появись вовремя Лисин.
Рука капитана сама собой потянулась к рации.
— Второй, ответь Первому, — негромко проговорил Сергей.
Заместитель молчал. Дальности действия портативной радиостанции пока явно не хватало. Это означало, что Лисин еще не подъехал на полкилометра.
В группе Власова имелись и две мощные радиостанции для работы на больших дистанциях. Одна всегда была у связиста Стрельцова, другая передавалась тем людям, которые действовали в отрыве от основной группы.
— Второй, я Первый. Ты меня слышишь?
Ответом на этот вопрос опять стала гробовая тишина. От мощной станции тоже не было никакого толку.
— Черт возьми! — буркнул капитан, заметив оживление у автобуса.
Несколько боевиков подвели к нему пленников, помогли им забраться внутрь. У раскрытой дверцы началась процедура прощания.
— Покрепче обнимайтесь, ребята, — наблюдая за обрядом, приговаривал Власов. — Кого-то из вас наверняка скоро убьют, и вы точно больше не увидитесь. Подлиннее фразы и поглубже смысл…
Со стороны могло показаться, будто люди, воевавшие под Рамиром, повстречались с близкими родственниками, с коими не виделись долгие годы. Жаркий обмен новостями с громким смехом и отчаянной жестикуляцией продолжался на протяжении всех двадцати минут, пока автобус стоял на проселке.
