Когда она оторвала рукав на руке с монитором, то просто замолчала и перестала дышать.
Внутри неё все куда-то провалилось. То, что она увидела, сразу объяснило все её состояние. На глаза у неё навернулись слезы.
В том месте, где экран монитора выходил из запястья наружу, была здоровая корка сухой, потрескавшейся до крови и гноя кожи. Она расползлась уже почти до середины руки, почти до самого сгиба локтя, и представляла собой неживую огрубевшую ткань, под черными трещинами которой засохли кровь, гной и гниль.
«Песочная Язва», – панически забил колокольчик в её голове.
– Но как, но откуда? – чуть не задыхаясь, начала она пытаться отодрать корку другой рукой, не веря в происходящее.
«Наверное, это всего лишь грязь», – приходили утешающие мысли, пока она ковыряла рану рукой и пробовала оттереть тканью, даже вылила остатки воды, чтобы посмотреть, не смоется ли пятно.
Но сухая кожа была именно сухой кожей, и когда Мелиса поддела одну из трещин ногтем, она заорала от боли, потому что кусок корочки отвалился, а наружу выступила самая настоящая уже немного подгнившая ткань, из трещин которой сочилась кровь, а также виднелись болезненно желтого, даже желткового цвета гнойные сгустки.
– Нет, нет, нет, нет! – зашептала она, срываясь на сип, поднимая с пола отодравшийся кусок кожи и пытаясь прилепить его на место, но вместо этого лишь прилепила кусок песка в рану, отчего ту начало жечь еще больше.
Она заметалась в поисках помощи. Выставив руку вперед, она подбегала к прохожим, пытаясь выпросить хоть немного воды для раны, но любой, кто видел хоть кусочек проказы, тут же в панике сам убегал подальше, оставляя девушку одну.
– Помогите! – отчаянно всхлипнула она, зажав сухую часть второй рукой.
Она упала на землю и заплакала. И плакала довольно долго, вспоминая всю свою жизнь, все свои ошибки и потери, периодически озираясь по сторонам в поисках хоть какой-нибудь поддержки.
Она вспомнила, как она рассталась с Джином, когда тот ушел в Межзвездный Гарнизон, вспомнила Кирру и все связанные с ней моменты, а затем вспомнила отца, погибшего при ней, лежа на больничной койке.
– Точно, клиника, – озарило её.
Настроение её, словно тоже пребывая в панике, скакало от слез до истерического обреченного смеха.
Забыв про все на свете, она понеслась назад, в те переулки, где, как ей казалось, она видела час назад поворот на местную лечебницу. Завернув за угол, она спустилась на бывший тут не редкостью подземный уровень трущоб. Трущобы наполовину состояли из тоннелей, оставленных жуками, когда люди извели их химикатами.
Подбежав к дверям клиники, она притормозила. Было бы неразумно вбегать в полное народу заведение, показывая всем, что у тебя Песочная Язва или что-то на неё похожее. Девушка до сих пор отказывалась верить, что подцепила неизлечимую болезнь. Откуда она вообще могла её подобрать?
Конечно, вспышки в трущобах были не редкостью, но обычно вспышки отслеживали, и прилетали дроны, забиравшие тела и сжигавшие их за чертой мегаполиса. Может быть, она заразилась от Вилса? Всем было известно, что именно беррианцы принесли Песочную Язву на Мираж в 2395 году.
Замотав свою руку вместе с монитором куском ткани, она медленно вошла в клинику, стараясь не привлекать внимания. На её удивление, тут было довольно чисто. Белые кафельные полы, немного ламп, мрачновато, но все же освещавшие железные стены, лавки, на которых сидели больные, и дроиды, обслуживающие очередь.
Она села на одно из свободных мест и принялась ждать очереди. Прошло несколько часов, но очередь все не подходила. На девушку снова накатила слабость. Задремав, она выронила повязку, которая ослабла и соскользнула с запястья.
Один из тервинн, сидевший рядом с девушкой, бросил неуверенный взгляд на руку, а затем еще раз резко развернулся и даже протер рукой глаза. Удивленно посмотрев на Мелису, он запаниковал.
– Тихо, тихо, все хорошо. Не надо, – попыталась шепотом успокоить его Мелиса. Но как только она попыталась взять его за руку, тервинн, словно ошпаренный, вскочил со стула.
– У НЕЁ ПЕСОЧНАЯ ЯЗВА! – заорал он, обращая на себя и Мелису внимание. И тут мгновенно началась паника.
Все заорали и ринулись врассыпную от Мелисы, которая тоже вскочила и пыталась всех успокоить. Однако перекричать паникующую толпу было равносильно тому, что перекричать гипердвижок космического корабля.
Тогда, решив воспользоваться паникой, она проскользнула за дверь ожидания. Тут был длинный коридор, от которого отходили несколько дверей. С каждым шагом ей становилось все труднее и труднее идти, а рука с монитором и вовсе казалось неподъемной. Жар сильно мучил её, со лба тек пот, а ноги подкашивались при каждом шаге, сотрясая все тело и подталкивая желчь в пустом желудке наружу.
Недолго думая, она свернула в первый попавшийся кабинет: ухватившись за ручку и толкая её вперед, она ввалилась внутрь и рухнула на пол.
– Помогите, – пересохшими губами прошептала она врачу, здоровой бабе, которая посмотрела на неё презрительным взглядом, а когда увидела Песочную Язву, как ужаленная отпрыгнула к задней стенке кабинета.
– Тебе не поможешь! Ты умрешь через день! Уходи отсюда. Уползай, – замахала она на неё руками. – Охрана!
– Прошу, – поднялась Мелиса на коленки и попыталась подползти к женщине, но та с криком ринулась через неё и, ловко для своего веса перепрыгнув через девушку, выбежала наружу, захлопнув за собой дверь.
Девушка всхлипнула. Её руки дрожали от накатившей внезапно слабости, но она заставила себя встать и оглядеться. Серая большая комната с ржавыми койками и полками, на которых, однако, стояли вполне себе чистые банки с лекарствами. Подобравшись к одной из полок, она схватила здоровую банку с нейростимом и поставила её на специальную зону возле большого монитора для программирования состава жидкости.
– Анестетик, – прошелестела она себе под нос, и небольшая наполненная проводами и схемами плитка с нейростимом на пару секунд загорелась, а затем потухла.
– Ну, до дна, – крякнула она и начала пить совершенно отвратительную на вкус жидкость. Нейростим приобретал все свойства лекарства, в том числе и вкус с запахом.
Выпив литр, она начала лихорадочно искать любые инструменты и провода. В голове Мелисы зародилась одна безумная идея, и она хотела попробовать её.
Она почуяла, как начало действовать лекарство, потому что кусок оторванной кожи на руке совершенно перестал её беспокоить. Она вообще перестала что-либо чувствовать. Взамен этому пришло ощущение какого-то странного опьянения, словно дурмана. Контуры предметов перестали быть четкими, а все вокруг словно на секунду затормаживалось, придавая Мелисе ощущение полного контроля над всем происходящим.
Она нашла в арсенале лечебницы тервиннский скальпель – тонкий прутик, по краю которого, словно на ноже, загоралась синяя полоска, способная разрезать все что угодно. Вдохнув поглубже, она провела скальпелем по куску отмершей ткани, забирая совсем тоненький слой. Лезвие бесшумно прокатилось вдоль, срезая полоску корочки и открывая полностью гнилой участок. Запахло паленой плотью, отчего у девушки закружилась голова и её затошнило. Она запаниковала. Ей нельзя было выворачивать желудок, так как там сейчас плескалось спасительное анестетическое лекарство.
