– ОН ОПОЗДАЛ? – Ромуа нервно рассмеялась, и Талон отпрянул от женщины на несколько шагов. Смех был равен смеху отчаявшегося сумасшедшего. – Опоздал, – словно не веря в существование слова, повторила она.
– Да, его видели в транспорте, он летел к шпилю Урр.
– Это же прекрасно, – широко улыбнулась женщина, так как не могла сдержать нахлынувшие эмоции. – Тогда у нас все получится.
– Что получится? Там люди погибли. Много, – непонимающие затряс головой Талон.
– Это все во имя благой цели, – отмахнулась Ромуа. – Я еду во Дворец. Подготовь все к предстоящей кампании. Список и шаги на столе. У нас много работы, – кинула она через плечо и выскочила из коридора.
Оцепенение прошло не сразу. Он не пошел в её покои, нет. Решительными шагами гердиец направился обратно к себе, где привел в действие монитор. Его сердце стучало как ненормальное. Разрываясь между Элизой и долгом к Гердии, он не знал, что делать. Застыв в нерешимости у кнопки, активирующей канал связи, он испустил долгий протяжный стон. Убрав палец, он выключил экран и поднялся со стула. Все его существо приказывало ему включить экран и активировать канал, но другая его часть понимала, что это равносильно предательству, несмотря на тот кошмар, что создала консул. Сделав несколько кругов по комнате, он остановился и посмотрел в окно на черные клубы дыма, исходящие из как будто отгрызенного Гриба, – и решительно сел у монитора.
Активировав канал связи, он услышал лишь белый шум, пока наконец-то сигнал не приняли с другой стороны.
– Сенатор Талон, – удивленно воскликнул Лазарус, – до следующего сеанса связи еще неделя. Я надеюсь, это важно.
– Важно… консул, – попытался успокоиться Талон, но нервное дыхание никак не приходило в норму.
– Говори.
– Элиза Ромуа может развязать войну между Тервинн и Миражом. Она не в себе. Устроила теракт на конференции по технологиям.
– Погибшие?
– Из Гердии несколько представительств, много миражийцев и тервинн.
– Взрыв может вывести на причастность к Гердии? – Голос консула Лазаруса сделался серьезным.
– Пока нет. Использовались устройства тервинн.
– Это хорошо. – Лазарь облегченно вздохнул. – Не хватало еще войны с Миражом. Ромуа может прилететь назад?
– Нет. Она слишком увлечена кампанией. Но её надо остановить! Люди же гибнут.
– У меня нет на это времени, сенатор, – отрезал Лазарус, – это твоя задача. Следи, чтобы женщина не подставила интересы Гердии.
– Хорошо, Лазарус, – кивнул Талон. – Какие новости с Гердии?
– Легат Арвий Ааран настроил Морбул и Мобиус против нас. Мы стабилизируем ситуацию в колониях и в соседних системах.
– В Гердии военные действия?! – не поверил своим ушам Талон.
– Это временно, – сухо произнес Лазарус, не желая вдаваться в подробности. – Следи за Ромуа. Это приказ, сенатор. Конец связи.
Монитор потух, оставляя Талона наедине с собой.
Миллион осколков
Сентябрь, сектор Мираж, система Мираж, мегаполис Мираж, руины.
– Ты жива? – раздалось где-то вдалеке. Она услышала топот ног, эхом раздававшийся во всей её голове.
Приоткрыв один глаз, она сощурилась – свет болью ворвался в глаза.
«Такой белый…» – пронеслось у неё в голове. Все вокруг шумело и было наполнено какофонией звуков, но голос она услышала еще раз отчетливо:
– Мелиса? Ты как там? – Тень схватила её за руку и рванула вверх. Поставила на ноги.
Голова слегка закружилась, но девушка устояла и, погодя секунду, открыла глаза и огляделась.
«Джин», – пронеслась еще одна мысль – такая быстрая, легкая и естественная, что она не поняла, произнесла она это вслух или лишь подумала.
– А кто еще? – хохотнул он. – Быстрее пойдем, ребята уже заждались!
Голова сильно гудела, а каждое движение отдавалось болью.
«Почему?» – вновь пронеслась короткая мысль. Девушка на секунду остановилась и посмотрела на тащившего её вперед человека.
– С тобой все в порядке? Вроде не сильно ударилась. Камнями не завалило…
«Завалило!» – новая мысль принесла белую вспышку боли…
– Ааарххг, – простонала она, пытаясь продрать глаза от запекшихся на ресничках комочков крови и грязи. Дышать было больно, очень больно. И тяжело.
Разодрав веки, она издала еще один протяжный стон. Из-за вспышки сетчатка глаза повредилась, и все было до безобразия расплывчато. Хорошо, что на Мираже существовали клиники по экстренному восстановлению зрения, так как из-за яркой звезды зрение у населения падало довольно быстро.
– Так, – на выдохе попыталась сосредоточиться она, быстро прогоняя последние воспоминания. Пошевелив пальцами каждой руки и ноги, она еще раз облегченно выдохнула. Значит, без паралича, и позвоночник цел. А значит у неё есть шанс выбраться из-под завалов. Хотя одна из её ног была зажата между балок перекрытий обрушившегося монорельса.
«Но, если я смогла пошевелить безболезненно пальцами, может, обошлось?» Она попыталась легонько дернуть ногу на себя, обнаружив, что удача была на её стороне. Ногу действительно лишь слегка прижало, не нанеся ей значительных повреждений.
Сколько она тут пролежала? Может, за ней придут?
Покрутив головой, насколько это было возможно, она попыталась оценить масштаб трагедии. Но, похоже, её затянуло в обширную воронку, из которой она могла наблюдать только стены огромного кратера, еле виднеющиеся в дыму.
Попытавшись поменять своё положение, она сместила руку и угодила во что-то мягкое. Повернувшись, она вскрикнула, и от неожиданности у неё брызнули слезы: позади неё не повезло приземлиться еще одной из жертв трагедии, вернее, только верхней её половине. Разметав ошметки кишок в стороны, верхняя часть человеческого туловища опрокинулась на спину: руки вывернуты под неестественным углом, а на лице застыл даже не ужас, а лишь легкое удивление. Все произошло настолько стремительно, что многие даже не поняли, не почувствовали и не осознали момента.
«Может, им даже не больно было», – с ноткой зависти пронеслась мысль у Мелисы в голове.
Освободив одну ногу из-под завала, она попробовала приподнять камень, но тот еле сдвинулся. Склизкий от крови, он выскользнул из пальцев девушки, больно обрушившись вновь на ногу. И вот теперь стало больно.
Стиснув зубы, она попробовала еще раз, теперь помогая себе второй ногой, но безрезультатно.
– Эй! – попыталась она закричать, но наполненные пеплом легкие издали лишь сиплый хрип, вызвавший судорожный кашель.
Кратер потихоньку заполнялся дымом, так как в него, помимо Мелисы, обрушились и воспламеняющиеся компоненты днища поезда. Тлея, они источали черноватый едкий дым, оседавший тяжелыми клубами на земле и приближавшийся к девушке.
