– Посмотрим, – кивнул Рей, накинув свой капюшон дорожного легионерского плаща, – будь на связи, я скоро вернусь, – подмигнул он ей и, использовав стеле, растворился в воздухе, а спустя несколько секунд дверь бара открылась для пустоты и так же закрылась.
Ромуа выждала еще несколько минут, прежде чем тоже подняться и выйти из бара. Нахлынули эмоции, все сразу, и она, завернув в переулок, закрыла рот рукавом и закричала что было сил, до боли напрягая связки.
Часть четвертая
«Следуя ошибкам Старой Земли, мы снова думали, что находимся одни во Вселенной. Существовало множество теорий, утверждающих, что с нами не выходят на связь, что никого, кроме нас, во Вселенной просто не существует и что мы заперты лишь в проекции этой самой Вселенной.
Все изменилось, когда в июне 2343 мы засекли сильный сигнал на рубежах нашего новообретенного дома в виде сектора Мираж. Я помню, как сам Вейдж Манг пришел ко мне, потому что я уже не мог встать с кровати.
Его лицо было одновременно и испуганный, и счастливый. Человечество столкнулось с чем-то новый. Это была пора открытий, новых свершений, новая эра. И каждый, кто пережил Заселение, ловил каждый новый день, словно происходило что-то невероятное.
Вейдж прикатил мои носилки к хребту, откуда открывался отличный вид на звезды, и где-то далеко в ночном мраке мы увидели мерцающий маячок. А спустя пару дней в систему Мираж пришли они – хеллени, на огромных биоморфных кораблях, закрывающих половину ночного неба. Уже тогда я понял, насколько наша раса была ничтожной по сравнению с цивилизациями космоса. Мы были для них словно те пещерные аборигены, которых мы истребили не задумываясь, когда прилетели в сектор. Я ожидал для нас той же участи, но все равно был рад встрече с чем-то новым, с тем, о чем все мечтали многие поколения и тысячелетия до нас.
Хеллени – высокие, жилистые, похожие на насекомых создания, левитирующие на каменных дисках – вышли нам навстречу. Их черепа были вытянуты, глаза, однако, были как у людей, но яркого-голубого и морского оттенков, с асфальтного цвета яблоками. Ртов у существ не было, но зато у каждого было по четыре руки и мелкие, атрофированные отростки крыльев за спиной. Они были похожи, на эволюционировавших мух или жуков, но с ужасающим интеллектом в глазах. Они разговаривали с нами телепатически или с помощью своих помощников бреггов, порабощенной ими расы: маленьких существ с одним большущим зеленый, вдавленный внутрь глазом и здоровый ртом.
Вейдж поступил мудро и заключил с хеллени мир. Жалко, Коннор не дожил до этого момента. Я представляю, как ты бы хотел увидеть разумную расу, обладающую самыми невообразимыми технологиями, старый друг.
Хеллени вылечили меня от самой смерти, предоставив омолаживающие споры, и лечили весь Мираж. Наше поколение было первым из самых долго живущих людей. Мой дядя, еще будучи на Старой Земле, рассказывал о существовании книги всех рекордов – наверняка мы бы вошли в неё по многим параметрам, и я испытывал истинное счастье от осознания этого. В обмен мы делились с хеллени ресурсами Миража, которых не было у соседей, и своими Земными технологиями – причины, почему они хотели наши технологии, мне были на тот момент не ясны. Я пишу этот том и пока не понимаю, зачем расе, превосходящей нас во многих технологиях, пытаться торговать с нами, когда можно было захватить и поработить нас, как бреггов. Но я рад, что все получилось иначе.
Так началась новая глава в жизни нашего сектора – сектора, отныне не одинокого во Вселенной.
„Книга Третья: Сектор Мираж, его враги и союзники. Том 1“,
2344 год, Хан Квен».
Месть и ярость
Октябрь, сектор Мираж, система Мираж, мегаполис Мираж, первый уровень уваи.
Шел октябрь: не самый дружелюбный месяц в системе Мираж, потому что именно в эту пору планета проносилась каждый раз сквозь здоровенный пояс астероидов, следы бывшей когда-то планеты. Огромные куски заледенелого газа, камней и льда притягивала звезда Миража, а потому они лежали аккуратным кругом вокруг светила. То же самое было и на Старой Земле, а потому пояс и назвали Нейцуинь Яодай, что в переводе со старого северного диалекта означало «Пояс Памяти».
Именно в этом месяце можно было увидеть самый красивый метеоритный дождь. Однако нередко именно в октябре огромные глыбы долетали до поверхности, проходили атмосферу и раскаленными шарами врывались в мегаполисы, мертвые зоны, леса, моря и озера, принося с собой смерть, огромные разрушения и иногда ужасающие последствия в виде размороженных никому не известных ранее бактерий и вирусов.
По одной из легенд, что ходила на Мираже, именно одна из таких долетевших комет, а не беррианцы, принесла Песочную Язву. Но конечно же эту легенду распространяли сами беррианцы.
В этот день все спешили наверх на шестой уровень, чтобы запечатлеть красные, голубые, белые и желтые росчерки на небе в течение всего дня. Все, кроме Мелисы.
Она сидела на стуле, устало сгорбившись и уставившись в одну точку. Тяжелое прерывистое дыхание – не слишком сильное, чтобы привлечь к себе излишнее внимание, но и достаточно глубокое, чтобы воздух доходил до легких, приятно обволакивая опухшие связки и наполняя горло пусть и не свежим, но запахом иным, без привкуса железа и соли.
Мелиса Синвей сидела не шелохнувшись. Губы слегка приоткрыты, с запекшихся трещинок капает слюна, перемешанная с остатками еды и вчерашней крови. Волосы бережно завязаны сзади в некое подобие пучка, но несколько прядей грязными патлами спускаются вдоль скул и щек.
Она сидела и смотрела вперед, стараясь не дергать руками, связанными за спиной небольшой пластиковой лентой, которая до крови уже разодрала кожу и больно впивалась и в рану, и кое-где в аккуратно перевязанные бинтом открытые надрезы.
Она потеряла всякую надежду сбежать еще неделю назад, когда поняла, что её никто не ищет и вообще никогда не найдет. Она была в самом глухом, забытом месте мегаполиса, откуда не было выхода, не проходил сигнал, а свежий воздух поступал только через два небольших отверстия под потолком.
Большая комната, служившая служебным уровнем у основания жилого здания на первом этаже северного района уваи, почти полностью была составлена из труб и изолированной электроники. Мелиса не могла даже убить себя электрическим разрядом. Уж сколько раз она пыталась!
Низкие потолки – помимо того что давили на сознание – казалось, выдавливали сам свет из помещения, опуская его в постоянный полумрак.
Она ни о чем не думала, а просто безучастно смотрела вперед. Рубашка костюма на её спине была разодрана в тех местах, где должны были располагаться два гнезда. Одно из них было изъято роботами еще в Велай Дишу, и теперь на спине между лопаток красовался небольшой шрам. Во второе же гнездо, чуть ниже, был воткнут штекер, толстым кабелем спускающийся на пол и протянутый в один из углов комнаты к большому количеству оборудования. Такой же кабель был воткнут в датчик монитора на её запястье, а к датчику на ладони был подведен и мастерски введен под кожу отдельный маленький проводок, приклеенный снаружи пластырем к руке.
