— Не нужно так волноваться. Я ведь поэтому и предлагаю вам вспомнить, что происходило в тот день. Вы договорились с Рябовым, что передадите определенную сумму присланному от него человеку. Правильно?
— Ну… в целом да, — с усилием выдавил Юра.
— Раньше вы встречались с этим «курьером»?
— Да. Рябов однажды пришел с каким-то знакомым, они прошли в ресторан. А через некоторое время пришли еще двое. Один из них и был этот Витя. Рябов сказал, что ему нужно пройти к ячейке. По-видимому, взял оттуда деньги, потому что, когда вернулся за столик, передал небольшую пачку своему спутнику. Этот спутник вскоре вышел из ресторана, а Рябов попросил меня сказать этому Вите, что его ждут на улице, и добавил, чтобы я запомнил этого парня, мол, пригодится.
— Витю?
— Да. Спутник его, который ушел с деньгами, так и не вернулся, и товарищ этого Вити тоже вскоре ушел. А через несколько дней он позвонил… Рябов, я имею в виду. Позвонил и сказал, что я должен взять из его ячейки деньги и передать этому самому Вите. Он, мол, уже ждет на улице.
— Какую сумму?
— Не знаю, я не считал.
— То есть? — удивленно взглянул Гуров.
— Рябов сказал, что я должен отдать все, что лежит в ячейке. Там была небольшая пачка, я взял ее, вышел на улицу и действительно увидел этого Витю. Он сидел в машине.
— В серой «девятке»?
— Да, — испуганно кивнул Юра, по-видимому, уже не сомневавшийся, что полковник знает все.
— В ячейке, кроме денег, больше ничего не было?
— Нет.
— Рябов как-то контролировал передачу? Или он полностью вам доверял, не думал, что обманете?
— Он позвонил. Сначала мне, потом этому Вите. Велел включить громкую связь и пересчитать деньги. Когда убедился, что все передано полностью, положил трубку.
— Что было дальше?
— Ничего. Витя уехал, я вернулся в клуб.
— Больше вы с этим Витей не встречались?
— Нет.
Информация, которую сообщил Юра, была довольно интересной, и Гуров отметил, что предпринятая им «психическая атака» оказалась весьма полезной.
Из рассказа Юдина можно сделать вывод, что главным организатором преступления в СИЗО был Рябов. Михалев, даже если и участвовал в этом «заговоре», по-видимому, лишь на правах идейного вдохновителя.
— У администрации клуба есть вторые ключи от всех ячеек? — поинтересовался Лев.
— Разумеется. Но надеюсь, вы не думаете, что это сделано для злоупотреблений?
— Нет, не думаю. Воровать себе дороже выйдет.
— Вот именно. Тогда клуб можно будет закрывать на следующий день.
— После этого случая Рябов продолжал пользоваться ячейкой?
— Да.
— Наверное, что-то еще положил туда?
— Наверное.
— Но вы не проверяли?
— Разумеется, нет. Как мы можем сделать это без его ведома? В тот раз случай был исключительный. Дмитрий Петрович сам дал указание. По своей инициативе никто не может вскрывать ячейку клиента.
— Как часто Дмитрий Петрович посещал клуб? Его можно было назвать постоянным клиентом?
— Да, разумеется. Он был постоянным клиентом, имел свою ячейку и пользовался прочими бонусами, которые у нас предусмотрены для этой категории посетителей. Но конечно, это не значит, что он ежедневно, как по расписанию, приходил к нам обедать. Дмитрий Петрович — занятой человек, важный государственный чиновник. Он навещал нас, когда у него было время. И мы всегда были рады видеть у себя дорогого гостя.
Разговор на привычную тему положительно сказывался на настроении Юры. Заметно уменьшилась нервность, даже появился долгожданный румянец на щеках. Сейчас он почти не волновался.
— То есть, если я правильно понял, Дмитрий Петрович в своих посещениях делал паузы?
— Да, иногда по несколько дней, даже недель. Он приходил, когда была возможность.
— Вы можете сказать, когда в последний день он посещал ресторан?
— Да, конечно. Дня три или четыре назад. Да, точно. Вспомнил. Он приходил в понедельник. В тот день должен был подойти и Владимир Сергеевич, они иногда обедали вместе. Но по какой-то причине он прийти не смог. Дмитрий Петрович немного огорчился и позвонил ему по телефону. По-видимому, нужно было обсудить какие-то вопросы, и он расстроился, что не удалось встретиться. Поэтому я запомнил. Из-за этого звонка.
— А Владимир Сергеевич, это… — вопросительно взглянул Гуров, желая, чтобы Юра сам назвал фамилию.
— Владимир Сергеевич Михалев, тоже один из постоянных и очень уважаемых наших клиентов. Они с Дмитрием Петровичем как-то взаимодействуют по работе. Поэтому, как я уже сказал, они иногда встречались за обедом, обсуждали дела.
— Но в тот день не получилось?
— Да, кажется, что-то помешало.
— И с тех пор Дмитрий Петрович обедать не приходил?
— Пока нет. Но мы, разумеется, всегда ждем своих гостей, и Дмитрий Петрович может приходить в любое удобное для него время. Ему всегда будут рады.
Тут Юра, несколько увлекшийся, по-видимому, вспомнил, что в связи с новыми обстоятельствами лично его эта радость, скорее всего, не коснется, и снова погрустнел.
Между тем Гуров по мере продолжения разговора все больше убеждался в его чрезвычайной полезности для дела и активно «мотал на ус».
Тот факт, что накануне убийства Рябова у него «не получилось» встретиться с Михалевым, отнюдь не показался ему случайностью. Скорее, наоборот, это могло свидетельствовать о том, что все было загодя весьма тщательно продумано и рассчитано.
Вполне возможно, что перед этим «друзья» специально договаривались о встрече, и Рябов ее ожидал. Но придя в ресторан, он не застал там Михалева и позвонил ему, чтобы выяснить причину отсутствия. Тот как-то отговаривался и предложил встретиться вечером. Ни о каком кладбище речь, разумеется, не шла.
Вечером к дому Рябова подъехала машина, остановилась вне зоны обзора камер и ждала своего пассажира. Не исключено, что и сам Михалев находился в салоне, иначе чем объяснить, что Рябов так доверчиво сел туда? Если бы автомобиль прислали, чтобы просто отвезти Рябова из пункта «А» в пункт «В», он мог бы поехать и на своей, служебной. У Максима рабочий день, скорее всего, ненормированный. Возит «хозяина» когда и куда надо.
«Нет, скорее всего, предполагалось, что Михалев приедет сам, — думал полковник. — Может быть, даже на своей служебной. Может, они только потом к бандитам пересели, еще по какой-нибудь «уважительной причине». Ведь неизвестно, зачем они собирались встретиться. Да и присутствие посторонних нужно было как-то обосновать. Ведь не сам же Михалев стрелял ему в голову».
Невыясненные нюансы в деле еще оставались, но после рассказа Юры все стало намного яснее. Самой главной загадкой оставался мотив. Все прочие обстоятельства Гуров уже представлял себе вполне отчетливо.
