– Одну минуту, хатиб, сейчас все будет, – пообещал приказчик и, низко поклонившись, убежал, лавируя между массивными изразцовыми колоннами.
Фон Крисп снял шляпу и огляделся. Ему случалось бывать на юге, но по военной надобности – там было не до питейных заведений. Посетителей оказалось немного, только за парой столов сидели люди, но их было плохо видно из-за особенности освещения.
Появился приказчик с молодой девушкой, у нее были выкрашенные хной волосы и подведенные брови, а лицо по северной моде она не пудрила.
Девушка поставила на стол серебряную чашу с розовой водой, и не успел капитан спросить, что это за напиток и как его следует пить, она обмакнула в воду конец чистого полотенца и, зайдя фон Криспу за спину, протерла ему шею и лицо.
Капитан заулыбался, такое было для него в диковинку, эта процедура его освежила.
– Теперь вы можете смочить в чаше руки, хатиб.
Фон Крисп послушно окунул руки, девушка их насухо вытерла, подхватила чашу и убежала.
Капитан проводил ее взглядом, разочарованный тем, что красавица так быстро ушла.
– Хатибу понравилась эта девушка? – тихим проникновенным голосом поинтересовался приказчик.
– Она миленькая, – согласился фон Крисп.
– Вы можете быть с ней прямо сейчас. Желаете до кальяна или после?
– Кальян? – Капитан огляделся, только сейчас он заметил, что в полумраке зала над столами, где сидели гости, поднимается дымок.
– Хорошо, неси кальян, только полегче, я на службе.
– Только ароматы и бодрость, хатиб, – поклонился приказчик. – Как насчет девушки? Если не нравится эта, можем показать другую, у нас есть туранки, ирбичайки. Или хатиб предпочитает юношей?
– Нет, я устал и хочу есть. Кажется, у вас есть вино и молодой барашек, правильно?
– Конечно, хатиб, у нас есть все, что только пожелаете.
– Тогда несите еду и вино.
– Без кальяна? – поразился приказчик.
После его обходительности фон Криспу было как-то неловко отказываться.
– Ладно, неси уже свой кальян, только о барашке и вине тоже не забывай.
Приказчик унесся, но скоро появился с кальяном, поставив его посреди стола.
– Спасибо, братец.
Капитан прикусил мундштук и потянул воздух. В кальяне забулькало, и рот наполнился кисловатым дымом.
– Ну как, хатиб?
– О! Великолепно! – ответил фон Крисп, надеясь, что приказчик наконец уйдет, однако тот оставался на месте. – Ну что тебе еще?
– Там три хатиба с севера, они купцы и хотят угостить офицера. Что мне им сказать?
– Нет, я хочу посидеть один… Хотя… – В голову фон Криспу пришла интересная мысль. – Пусть идут за мой столик, всегда приятно пообщаться с земляками.
76
В синеватой дымке неуверенно двигались оплывшие тени, среди них ярким пятном выделялся приказчик. Купцы уже давно сидели за кальянами, и их слегка пошатывало. Подойдя к капитану, они с преувеличенной осторожностью пожали ему руку в перчатке: все же он был дворянин, а они просто разбогатевшее мужичье.
– Я – Хонскель.
– А я – Редбель.
– А мое имя – Снук, господин офицер.
– Очень приятно, господа, – ответил фон Крисп, тут же забыв их забавные тэстельские фамилии, к тому же выглядели эти трое совершенно одинаково: красные лица, русые волосы, нос пуговкой, серые маленькие глазки.
– Мы как увидели имперского офицера, так прямо и обрадовались! – сказал один, кажется, это был Хонскель.
– Да-да, вы не представляете себе, как приятно видеть в этих варварских краях офицера, мы думали, что вы лейтенант, а оказалось – целый капитан!
Фон Крисп затянулся из кальяна и тоскливо посмотрел в зал: где же обещанное вино и барашек?
– А вы, значит, купцы из Тэстеля?
– Да, мы из Тэстеля, – подтвердил Хонскель.
– Все трое, – уточнил Редбель.
– И я тоже, – сообщил Снук.
– И как торговалось?
– Хорошо торговалось, господин офицер. Завтра домой тронемся, только жарко тут.
– Это да, – согласился фон Крисп. – Мне случалось быть на севере, но дальше Гудбурга я не забирался.
– В Гудбурге хорошо идет шерсть, – сказал Хонскель.
– И лен, – добавил Редбель.
– И шерсть, – добавил Снук.
– Я слышал, в Гудбурге оборотистые купцы, что вы на это скажете?
– В Тэстеле не хуже!
– А что, знаете кого-то из Гудбурга? Кто там самый оборотистый?
– Самых оборотистых там трое. – Хонскель стал загибать пальцы. – Паскаль, Мирбах и Нух Земанис – этот самый богатый.
– Чего ты Земаниса считаешь, он же пропал со своим племянником, – возразил Редбель.
– Да, и племянник его тоже пропал, – подтвердил Снук.
– Что значит пропали?
– Сгинули на дороге, ясное дело. Говорили ему гудбургские, не спеши, подожди, пока дороги откроются. А он – нет, первым пойду, и вся торговля моя будет.
– Ай-яй-яй! – покачал головой фон Крисп, сразу позабыв про то, что голоден. – Как жалко людей. Мальчик-то большой был?
– Лет шестнадцати, Питером звали. В малкуде первый ученик был, старый Земанис на него собирался всю торговлю и финансы перевести.
– А кому же теперь они достанутся? – Капитану с трудом давалось спокойствие.
– Ну, пока никто не знает, куда они подевались, всем управляют банкиры. А как пройдет пять лет и наследников не появится, все заберет казна.
– О как! И много ли богатства осталось без хозяев, если, к примеру, в золоте посчитать? – Фон Крисп понимал, что спрашивает лишнее, но сдержаться не мог.
– Ну, миллионов пять золотых будет, – со вздохом произнес Хонскель.
– А то и все семь, – в тон ему добавил Редбель.
– Страшные суммы, – покачал головой Снук.
Появился приказчик с поджаренной бараниной на блюде, за ним шли еще двое – с фруктами и вином.
Блюда поставили, и фон Крисп начал рассеянно есть, кусая попеременно то мясо, то персики. Купцы молчали, полагая, что у военных так принято.
Капитан уже видел перед собой груды золота, и добраться до них проще простого, ведь мальчишка-наследник был в полной его власти.
«Золотой пленник», – подумал фон Крисп и улыбнулся.
Приказчик по-своему воспринял эту улыбку и, повернувшись, поманил кого-то рукой. К столу из синего полумрака вышла еще одна девушка, по сравнению с предыдущей она была сложена куда основательнее.
