Девушка была несколько сбита с толку. Если поблизости находились богатые месторождения нефти, значит, неподалеку должны быть нефтяные вышки и рабочие. Не было бы необходимости в шатре посреди пустыни, который был обустроен вдалеке от цивилизации.
Малик отвел взгляд и начал настраивать вентиляторы.
— Я давно не был здесь. Пришло время.
Сидни облизала сухие губы.
— Неужели это не могло подождать?
Он повернулся и смерил ее серьезным взгляд:
— Нет.
Девушка осмотрела шатер. Он был роскошным — на полу лежали красные ковры. Стояли стол и низенький диван. Спать на нем было бы затруднительно.
— Где я буду спать?
— Здесь есть спальня.
Она вновь осмотрелась вокруг и поняла, что в другой части шатра находилось другое помещение.
— Спальня? Одна?
— Да, одна.
Пульс начал зашкаливать. Одна постель…
— Это плохая идея, — не сдержалась Сидни, надеясь скрыть волнение в голосе.
— Я не смогу организовать еще одну спальную комнату, habibti. Это все, что у нас есть.
— Я с тобой вместе ночевать не собираюсь.
Малик подошел к Сидни и остановился в паре дюймов от нее. Девушка могла почувствовать жар его тела. Его взгляд остановился на ее губах. Ах, этот великолепный и чувственный рот. Его губы были такими притягательными.
— Может, все же стоит, — прошептал Малик. — Возможно, все же стоит исследовать все детали, прежде чем подавать на развод.
— Ты ведь шутишь? — Ее сердце колотилось от переживаний. Желание не давало ей покоя, в венах бурлила кровь. Она почувствовала возбуждение во всем теле.
— Может быть. У меня создается такое впечатление, что ты просто пользуешься мной, и я слишком легко соглашаюсь с твоими требованиями.
Сидни не понимала, о чем идет речь, и была крайне удивлена.
— Мои требования? Именно из-за тебя я здесь! Ты заставил меня прилететь в Джафару! Я же всего лишь хочу получить развод.
Его глаза сузились.
— Ты изменилась, Сидни. Ты не была такой… циничной.
— Я не цинична. Я просто практична.
— Теперь это так называется?
— Ты все еще зол на меня из-за своей матери, — парировала она после напряженного молчания. — Мне жаль, если ты не согласен с этим решением, но я не хотела обострять ваши отношения, когда в этом нет нужды.
Раздался смех.
— Боюсь, что уже слишком поздно, моя дорогая. Наши отношения нельзя назвать образцовыми, и так будет всегда. Твой честный порыв ни к чему не приведет.
Ей стало больно и жаль, что он так равнодушно говорит о проблемах в семье. Но затем она вспомнила о том, как он рассказывал о своем детстве… Малик рос в богатстве, но не понимал, что значит сплоченная и любящая семья. В его доме существовали лишь обязанности и традиции, о любви не могло быть и речи.
Сидни стало интересно, что же имела в виду его мать этим утром: она говорила что-то насчет новой невесты. Ну конечно, кусочек пазла встал на место. Все стало таким очевидным.
— Ты женился на мне, потому что не хотел жениться по расчету. Я ведь права?
— Я женился на тебе, потому что хотел этого.
— Но ты сделал это, чтобы избежать очередной женитьбы.
Малик колебался с ответом.
— Это не важно.
— Это важно для меня, — с болью в сердце отметила девушка.
С Сидни было удобно, вот и все. Если бы в тот момент он встречался с другой женщиной, он бы, без сомнений, женился на ней. Главное — разрушить планы семьи.
— Возможно, я женился на тебе, потому что у меня были чувства, — сказал Малик. — Ты ни разу об этом не задумывалась?
— Это всего лишь слова. Прошу, не надо.
Больше Сидни не могла выдержать эту пытку, только не сейчас. Не тогда, когда она провела целый год без него. Не тогда, когда он даже не попытался остановить ее и наладить отношения. Это были действия человека, которому абсолютно на нее наплевать.
Всему виной стал тот злосчастный разговор с братом, существование которого Малик не отрицал.
Его глаза блестели.
— Ты знаешь меня хорошо, Сидни. Ведь так? Всегда знаешь, что у меня на уме. Ты в курсе моих чувств и эмоций.
— Никаких чувств у тебя нет, — выпалила девушка.
Малик напрягся, будто она бросилась на него с кулаками. Не стоило ей этого говорить. Он признался в своей боли, своих чувствах и переживаниях касательно смерти его невесты. У него были чувства. Но отделаться от сомнений девушка не могла. Тем не менее это не дает ей права обвинять его в бесчувственности.
Сидни отвела от него глаза и облизнула губы.
— Прости меня, — произнесла она. — Я не это имела в виду.
— Я думаю, мы оба знаем, что ты имела в виду. — Тон его голоса был равнодушным.
«Никаких чувств у тебя нет!»
Малик никак не мог выкинуть эти слова из головы, как бы сильно он ни старался.
Солнце давно зашло, воздух остывал. Малик сидел с бедуинами, собравшимися вокруг костра. Они курили кальян и пили кофе. Он почти не участвовал в беседе, его мысли витали где-то далеко.
«Никаких чувств у тебя нет!»
У него были чувства, но еще в раннем возрасте он научился прятать их глубоко внутри. Если ты равнодушен, никто не сможет причинить тебе боль. Малик перестал переживать по поводу матери, когда ему было три, по поводу няни — в шесть.
Он вырос и понял для себя, что никто не заставит его делать то, чего он не хочет. Никогда! В детстве у него не было выбора, но сейчас он сам решает, как ему поступить, независимо от того, что считает его семья. Малик был третьим сыном в семье. Его упрямство раздражало, но совладать с ним было невозможно. И в самом деле, после попытки организовать свадьбу сына с Димахой больше отец на поиске очередной невесты не настаивал. Но, как только Адан пришел к власти, мать Малика была полна решимости найти для сыновей жен и ожидала наследников. Претендентов на трон было предостаточно. Было по крайней мере четыре наследника, а поскольку Изабелла была беременна, их стало еще больше.
Малик всегда хотел найти идеальную жену, но только тогда, когда будет к этому готов. Он еще не остепенился, не наигрался.
«Никаких чувств у тебя нет!»
Перед глазами все еще стояло лицо Сидни, бледное, уставшее. Голос ее дрожал от напряжения. Малик отрицал все, в чем его обвиняла девушка, и все же…
В чем-то Сидни была права. Он знал, чего ему следует ожидать от ее приезда. Малик просто откладывал неизбежное. Но эта девушка стала частью его жизни, он хотел быть с ней, он желал ее.
