– А эти прутики, мессир, неужели они мне помогут? – спросил Углук, с сомнением косясь на сплетенные кольца.
– Всем помогают и тебе помогут.
– Фундинул, а ты, если не ранен, выправь наплечник Бертрана, – сказал Каспар.
– Вообще-то я тоже ранен, ваша милость, мне задницу отбили.
– Это как же?
– Очень просто, большим солдатским башмаком. А починить наплечник я все равно не смогу – у меня нет инструментов, все они остались в Коттоне, в подвале. Я бежал в одном только рваном фартуке и с мешочком серебра.
– Попробуй обухом, только сначала отчисть топор от крови.
– Обухом будет некрасиво.
– Сделай хоть как-нибудь! – подал голос Бертран. – Лишь бы он держался!
– Ну, хорошо, это я могу, – согласился гном и, подобрав изуродованный наплечник Бертрана, направился к молодому вязу.
80
Каспар с тревогой поглядывал по сторонам, ему казалось, что они здесь слишком уж загостились. Так и возвращения наемников можно было дождаться.
– Они не рискнут пойти за нами, – ответил ему мессир Маноло, не прерывая осмотра Аркуэнона. На том месте, где у эльфа висел колчан, образовался большой кровоподтек, и если бы не стрелы, такой удар развалил бы его надвое.
– У тебя три ребра сломаны, – заметил мессир Маноло.
– Поэтому так больно? – спросил эльф.
– Да, поэтому.
– Это будет долго болеть?
– До вечера. Сейчас смажу специальным снадобьем, и к вечеру твои ребра срастутся.
– Так быстро? – поразился стоявший неподалеку Каспар.
– Нет, быстро, это когда кости срастаются мгновенно.
– А вы и так можете?
– Могу, только это потребует много сил… А я сейчас в плохой форме.
Аркуэнона мессир натер мазью, от которой по его спине пошли пунцовые пятна, но лицо эльфа оставалось невозмутимым.
Последними лечили Каспара и Фундинула. У гнома, помимо отбитой задницы, обнаружилось несколько больших синяков, ссадин и порезов.
– Даже не помню, кто меня так… – признался он, когда его намазывали жгучей мазью. Рядом стоял Углук и внимательно следил за реакцией Фундинула, поэтому гном крепился, не показывая, что ему больно.
Каспар тоже не обошелся без порезов и царапин, их во время бегства оставили на нем иголки терновника. Левая рука, которая после столкновения с лошадью оказалась вывихнутой, сама встала на место, но все еще была не в порядке. Мессир Маноло безболезненно вправил ее и надел сверху колечки из прутиков.
– У вас в легких кровь, – заметил он, указывая на разрубленную грудную накладку.
– Вы думаете?
– Я вижу.
– Что же делать?
– Откашляйтесь. Я дам вам вдохнуть белый порошок, и вы очистите легкие.
Вдыхать белый порошок было боязно, но на Каспара смотрели все его солдаты.
Он ожидал каких-то спазмов, хриплого кашля до рвоты, но все произошло куда легче. Вместе с тем, результат ошеломил Каспара – из него вылилось столько лишней крови, что, пожалуй, и лошадь бы ослабла от такого кровопускания.
– Вы уверены, мессир, что вся эта кровь лишняя? – спросил озадаченный Каспар, глядя на залитую кровью траву.
– Не пугайтесь, это ненужная кровь, она копилась в ваших легких не один год.
– Но… как же я мог дышать… ходить, наконец…
– То, что излилось из вас, это не только кровь, но и старые раны, ушибы, наветы колдунов.
– Меня, что же, пытались убить колдуны?
– Скорее маги. Но об этом в другой раз, давайте уходить отсюда. Нам еще нужно заехать в ближайшее селение, чтобы сдать трофейных лошадей.
– Это вы собрали их?
– Я. Кони хорошие, дорогие, они будут достойным вкладом в дело обороны нашего герцогства.
Каспар вспомнил, как мардиганец ударил его своей мощной грудью, и мысленно согласился.
81
Бертран чувствовал себя достаточно хорошо и настоял, чтобы ему позволили ехать первым. Каспар не возражал, графу эти места были знакомы, поскольку семейство фон Марингеров выезжало в эти леса, когда им наскучивали рейды по собственным угодьям.
Углук уверенно держал поводья раненой рукой, а эльф больше не горбился. Всем, в том числе и Каспару, после лечения мессира Маноло стало намного лучше.
Вместе с тем Каспар замечал, что сам мессир все еще не восстановился после недавней траты сил. Сумеет ли он снова помочь им, если возникнет новая опасность?
Каспар так привык к опеке мессира Маноло, что не променял бы его на роту герцогских гвардейцев.
К селению – небольшому городку, насчитывавшему десятка четыре добротных каменных домов, – они вышли через три часа с лишком. Старосту искать не пришлось, он сам вышел навстречу. Это был рослый мужчина лет сорока пяти с черной окладистой бородой, перед вооруженной, разношерстной командой он немного робел.
– Не бойся нас, мы люди герцога, – сказал Каспар, однако по глазам старосты понял, что тот не поверил.
– Смотри.
Каспар снял перчатку и показал палец, на котором красовался перстень с герцогской печатью.
– Это хорошо, – улыбнулся мужчина, однако настороженность в его взгляде не исчезла. – Хотите накормить коней, переночевать? Время нынче беспокойное и голодное, однако для людей герцога что-нибудь найдется.
– Продуктов возьмем с благодарностью, – сказал Каспар. – Но останавливаться не станем, других дел много.
– Понимаю, – сгибаясь в поклоне, произнес староста. В ближайшем окне мелькнуло женское лицо и тотчас пропало.
– Чужих здесь нет?
– Нет, чужих не имеется, – заверил староста, со страхом поглядывая на бесстрастного Аркуэнона.
– В таком случае я хочу оставить вам тридцать две лошади.
– Этих мардиганцев? – удивился староста.
– Этих самых. Вы должны сохранить животных и передать любому из отрядов действующей армии герцога. Вам понятно?
– Да как же не понять! Все только ограбить норовят, а вы мардиганцев привели!
Староста стал переходить от лошади к лошади, похлопывая их по спинам и поглаживая гривы.
– Это ж сколько стоят такие кони? Наверное, целую кучу золота!
– Но-но, эти кони не для тебя, плутишка, а для солдат герцога! – строго заметил орк.
Староста, словно очнувшись, отпрянул в сторону, затем повернулся к Каспару:
– Я все понял, господин капитан, сделаю как прикажете. Изволите получить с меня расписку?
