– В чащу ушел. Мы ему раз пять кровь пускали, вот и ушел —должно, подыхать. Его бы, конечно, Луи мог подстрелить, но Луи самого стрела нашла – эльф постарался. Тот самый, которого рубили и не дорубили. Прямо в шею – красиво даже, честное слово. Я увидел, как Луи падает, а потом посмотрел в сторону и вижу эльфа на ветке дуба. Хорошо, что у него стрелы были порублены, только три остались, а то бы он всех уложил прямо с этого дуба.
– А что с Каспаром Фраем? – спросил де Гиссар и, предвидя вопросы, добавил: – Думаю, это тот, которого вы конем сбивали и потом не нашли.
– А, ну конечно, хозяин! Я его хорошо запомнил. Они встали вдвоем с гномом, у того – топор, у этого Фрая – меч.
– Тоже двуручник?
– Нет, трехфутовик, легкий такой. Но этот человек требует к себе уважения, он сумел запарить восьмерых наших, пришлось им стоять и отдыхать по очереди, как на какой-нибудь крепостной стене.
– А гном, сволочь, норовил все под колени подсечь, – вспомнил второй наемник. – А Ульфу башку в куски разнес, точно каменным ядром, а шлем даже надвое разрубил. Откуда в таком маленьком человеке сила, хозяин?
– Н-да… – Де Гиссар покачал головой. – Видать, заколдованные вам попались противники.
– Это вряд ли, хозяин, из них кровь лилась, как у всех – красная. Правда, у этого Фрая имелось оружие тайное – трехглазая трубка.
– Трехглазая трубка?
– Она самая. Он из нее троих наших повалил, Роже и Каммеру окорока прострелил, а Тротту острой железкой в лоб закатал, она у Тротта так и торчала, когда он на спину упал.
– Но это же… какое-то колдовство? – растерялся граф.
– Может, колдовство, хозяин, а может, арбалет скрытый.
– Какой такой скрытый арбалет?
– Ну, я не знаю. Тут ученого человека спрашивать нужно.
– Что было дальше?
– Ну, когда все разбежались и остались только Фрай и гном, мы решили все вместе, а было нас десятка два, покончить с этими двумя, да не тут-то было. Затмение нашло.
– Какое затмение?
– Мне показалось, что на нас орки напали…
– И мне, – добавил второй наемник, который баюкал забинтованную руку.
– Ага, и вот в чем фокус, хозяин, – орки-то эти были все одинаковые, точь-в-точь этот самый Углук. Мы с этими орками в сечу вступили, а сколько бились, непонятно. Очнулись, когда уже никто на ногах не стоял, наших много побили, а ни одного мертвого орка не нашлось. И поняли мы, что не было никаких орков – только наваждение одно. Заколдовали нас.
– Так, значит, колдовство… Ну хорошо, – сказал де Гиссар. – Ладно, лечитесь.
С этими словами он повернулся и ушел в шатер.
87
Оказавшись в одиночестве, де Гиссар принялся нервно ходить от одной стенки шатра к другой, бормоча себе под нос:
– Когда ему было нужно, он таскался за нами по пятам, пугал постовых, лошадей, а теперь я нуждаюсь в его помощи, и…
– Я здесь, ваше сиятельство, – прозвучал голос Дюрана.
– Мессир, это вы? – не поверил своим глазам де Гиссар.
– Да, это я. – Дюран шагнул из тени.
– Но откуда вы…
– Вы позвали меня, ваше сиятельство, и я прибыл, как мы и договаривались.
– Я полагал, вы известите меня через постовых… Хотя, кажется, я говорю глупости.
Дюран не стал комментировать слова де Гиссара.
– Что случилось, зачем я вам понадобился?
– Против меня применили колдовство, мессир.
– В чем же это выражалось? – спросил Дюран, однако де Гиссар готов был поспорить, что этот человек или кем он там являлся, был прекрасно обо всем осведомлен.
– Мои солдаты бились друг с другом, думая, что воюют с врагами.
– С какими именно врагами?
– Это имеет значение?
– Имеет.
– С орками. С множеством орков, которые были на одно лицо.
– А это одно лицо случайно не принадлежало Углуку?
– Постойте, мессир, они все что, местные знаменитости? Их здесь все знают?
– Судя по всему, вы нарвались на Каспара Фрая. – На открытой половине лица Дюрана появилось некое подобие улыбки.
– Нарвался, чтоб его огры сожрали. Как видно, он здесь известен каждому.
– Нет, за пределами Ливена Каспар Фрай мало кому известен. Те, кто узнал его близко, мертвы. Однако остались и живые – я, например, – Дюран снова улыбнулся, – да южный сосед герцога, лорд Кремптон. Все, кому Каспар досаждал, помнят его.
Де Гиссар опустился в походное кресло. Оно его успокаивало.
– Вы тоже можете присесть, – сказал он.
– Вообще мне все равно, но если вам там удобнее…
– Да, мне так удобнее.
Дюран беззвучно опустился на скрипучий стул.
– Да, я нарвался, как вы изволили заметить. Первый раз они подожгли мост, на котором находились мои солдаты, и я потерял три сотни. Во второй раз погибло около сотни отборных наемников, которые были у меня как таран. Если вы пришли помогать мне, мессир, уничтожьте этого Фрая с его командой.
– Это не так просто. Фрая прикрывает колдун.
– Колдун? Он что же, всесилен?
– Нет, не всесилен, хотя некоторые трудности создает весьма умело. С другой стороны, он не может опереться на силу своего ордена, как это делают маги, а действует исключительно на свой страх и риск. Сейчас он уже выпустил свою стрелу, стало быть, еще не восстановился, и мы можем этим воспользоваться.
– Ударьте по нему, мессир! Это было бы великолепно! Не будь этого колдуна, я бы уже сплясал на их трупах!
– Будь ваших людей на два десятка больше, у колдуна не хватило бы сил застить им глаза.
– Но кто же знал… – пожал плечами де Гиссар. – Значит, пятьдесят-шестьдесят солдат колдуну окрутить не под силу?
– Не под силу. Он может напустить дыма, заговорить наконечники стрел, но это все, что можно сделать против такого количества. А вы, ваше сиятельство, собираетесь устроить за ними погоню?
– Разумеется. Я не привык прощать оскорблений, а их нападения стали для меня именно оскорблениями. Де Гиссара дважды высекла шестерка каких-то народных героев. Признаюсь, – граф откинулся в кресле, – их дерзость и умение стали для меня полной неожиданностью. Замок Оллим, город Коттон с его ополчением обошлись мне куда бескровнее, чем эти шестеро.
– Они не народные герои, они служат герцогу – за жалованье.
– А велико ли их жалованье?
– Вы хотите перекупить их?
– Нет, они уже приговорены. Ни о каком подкупе не может быть и речи, они оскорбили меня и смоют это оскорбление кровью. Только кровью.
