– Здесь за холмами есть большая поляна. Там устраивают праздники. Приходи туда завтра в полдень, когда солнце поднимется над макушками деревьев.
– Хорошо, я буду там.
96
Каспар махнул рукой, и его солдаты двинулись вперед, а эльф посторонился, пропуская их.
Бертран, Углук, Аркуэнон и Фундинул с лошадью мессира на привязи замыкал процессию.
Эльф сделал вид, будто и не замечает Аркуэнона, тот же в свою очередь проехал мимо сородича не повернув головы, оставаясь верным кодексу эльфов.
Убрав в набедренный чехол Трехглавого дракона, Каспар пристроился за Фундинулом. Он чувствовал, как его спину сверлят взгляды укрывающихся в лесу эльфов, однако был уверен, что сейчас стрелу не получит.
Когда отряд углубился в густую рощу, Бертран остановился, и следом за ним натянули поводья остальные – всем хотелось знать, как Каспару удалось разрешить непростую ситуацию.
Первым не выдержал Аркуэнон:
– Как тебе удалось сделать это, Каспар? С Лоргайлом невозможно договориться.
– Да, как ты убедил его? – поинтересовался Бертран.
– Начнем с того, что я пригрозил ему драконом.
– Лихо! – воскликнул Фундинул.
– Ты блефовал? Он ведь мог с легкостью уничтожить нас!
– Нет, Бертран, я предложил ему честный размен: сначала умирает он, а уж потом все мы.
– Лоргайл не мог испугаться, – заметил Аркуэнон. – Он скорее умрет, чем отступит.
– Да, он потребовал твою голову, однако я предложил ему разыграть ее.
– Что значит разыграть?
– Я вызвал его на дистанцию.
– Ты вызвал на дистанцию Лоргайла? – поразился Аркуэнон.
– Вызвал. А почему это тебя так удивляет?
– Но это означает для тебя неминуемую смерть, Лоргайл выходил, на дистанцию десятки раз! Стоило ли идти на это из-за меня, Каспар, ведь рано или поздно я получу свою стрелу…
– Да, друг мой, – согласился с Аркуэноном Бертран, задумчиво перебирая гриву своего мардиганца. – Несмотря на твое мастерское владение луком, схватка с этим эльфом будет означать для тебя смерть.
– Не будет, если я не появлюсь в назначенное время в назначенном месте.
– Но это невозможно! – воскликнул Аркуэнон. – Это бесчестно, позор падет не только на тебя, но и на меня!
– Да, Каспар, как ты вообще мог подумать о таком?
– Очень даже мог. Я не эльф, я не дворянин, а потому не понимаю, с чего это я должен лезть в петлю, если есть возможность избежать ее.
– Но эльфы разнесут эту весть по всему миру! – воскликнул Аркуэнон.
– Не думаю. Когда я не приду на дистанцию, они очень рассердятся, правильно?
– Ну, еще бы, – кивнул Бертран.
– Они погонятся за нами, чтобы убить безо всякой чести, – подтвердил Аркуэнон.
– Вот именно. И потеряют осторожность, а мы устроим им ловушку где-нибудь в узком месте дороги, в лощине. Луки там не помогут, придется им положиться на свои кинжалы.
– Это будет убийство, – тихо сказал Аркуэнон.
– Это будет засад а, – возразил Каспар. – Если кто-то угрожает мне смертью, у меня хватит ума прикончить его первым. Возможно, у кого-то другие методы, ну а мне этот больше по вкусу.
– Но ведь существует честь, Каспар, – заметил Бертран.
– Не знаю, что для тебя честь, граф фон Марингер, но для меня честь выполнить задание герцога и спасти от короля наше герцогство и город Ливен, где у меня семья. И еще для меня честь – беречь моих солдат, а если какие-то поганцы приезжают сюда из какого-то леса и требуют голову моего солдата, то честью для меня будет увидеть их головы отрезанными. Есть еще вопросы? Возражения?
Каспар сам не заметил, как перешел на крик, а когда понял, смутился и замолчал.
– М-да, – произнес Бертран, откашлявшись. – Если не принимать во внимание некоторую горячность и эмоциональность сказанного, то должен заявить, что в известной логике нашему командиру не откажешь. У меня к тебе, Каспар, вопросов больше нет.
Все посмотрели на Аркуэнона, который смотрел куда-то в сторону.
Наконец он вздохнул и, повернувшись к Каспару, спросил:
– Ты действительно покажешь мне отрубленную голову Лоргайла?
– Да, – кивнул Каспар. – Если только останусь жив.
97
Закончив разговор, Каспар тронул коня и повел отряд по накатанной извилистой дороге, которая то исчезала в лощине, то выбиралась на возвышенность. За неполные три дня им предстояло сделать большой круг, чтобы вернуться к временной могиле мессира Маноло.
– Ваша милость! – позвал гном, догоняя Каспара на своем Шустрике. Лошадь мессира Маноло бежала следом.
– Ну?
– Ваша милость, а вы, правда, надеетесь увидеть мессира Маноло живым?
– Надеюсь, Фундинул.
– И мы с Шустриком тоже надеемся.
Талисман на груди Каспара снова завибрировал, предупреждая об опасности.
«Наверное, они мне не поверили», – подумал Каспар. Он решил, что эльфы следят за отрядом, пробираясь по лесистым холмам.
Дорога понемногу забирала влево, повторяя изгиб реки. Прежде она проходила по самому берегу, но после того как расплодились озерные люди, дорогу перенесли за холмы, барьером ограждавшие прибрежные леса от равнины.
Впрочем, даже после этого озерные чудовища каким-то образом пробирались к дороге и нападали ночью на спящих путников. В долине они воровали скот – отказать озерному человеку в чем-либо было невозможно, всякого, кто пожалел лошадь или не отдал золото, ожидала кара. За этим человеком начинали охотиться озерные люди всех рек, озер и болот. В конце концов жизнь проштрафившегося заканчивалась трагически.
Убийство чудовища тоже не помогало, каким-то образом оно успевало передать имя своего обидчика общине.
Дорога спустилась в заросшую молодым лесом лощину. Каспару подумалось, что это идеальное место для засады на эльфов. Жаль, что ставить ее было еще рано, сначала требовалось обмануть эльфов, не явившись на дистанцию, а уже потом ждать их у дороги.
Снова завибрировал талисман, и Каспар прикрыл его рукой, словно успокаивая. В этот момент с ветки свесилась чья-то рожа и весь лес сразу будто ожил – с обеих сторон дороги, с визгом и улюлюканьем, к всадникам бросились разбойники.
Каспар ударил наотмашь одного, оттолкнул ногой другого, но в следующее мгновение получил по затылку дубинкой. Короткого замешательства хватило, чтобы враги стащили его за платье и принялись избивать ногами и пустыми ножнами.
Неподалеку, словно раненый лев, катался по земле облепленный уйгунами Углук.
