Часть 1. День луны. Утро
Путь же беззаконных — как тьма; они не знают, обо что
споткнутся.
Притчи. 4:19
Лунатизм — болезненное состояние, выражающееся в
бессознательных, внешне упорядоченных, подчас нелепых или опасных действиях,
совершаемых во сне, которые не запоминаются.
Москва. 05 часов 39 минут
Автомобиль плавно въехал во двор. Там уже находилось
несколько машин, и стоявшие около них люди нетерпеливо поглядывали на часы.
— Проклятые ублюдки, — гневно сказал один из
стоявших, высокий мужчина, державший в руках автомат.
— Мы задержались, — виновато сказал один из
приехавших, — на переезде у светофора.
— Нужно было выехать раньше, — сказал другой, уже
стоявший у своей машины. У него было странное неподвижное лицо, и приехавшие
боялись даже смотреть в его сторону. Трое вышедших из прибывшего последним
автомобиля молча, с затаенным страхом ждали его решения. Наступила тишина.
Столпившиеся во дворе люди также ждали решения этого человека. Он резко махнул
рукой. — Форму взять не забыли?
— Нет.
— Ладно, поехали, потом разберемся и с вами, и с Лосем.
Приехавшие облегченно вздохнули, заулыбались, рассаживаясь
по своим автомобилям.
Перед тем как сесть в свою старенькую помятую «шестерку»,
руководитель этой группы обратился к остающимся на даче двоим молодым людям:
— Константин, постарайся подъехать вовремя — там все
рассчитано по секундам. И самое главное — вовремя нажать на кнопку. Рассчитай
все так, чтобы это было сделано с максимальным эффектом. Ты меня понимаешь?
С максимальным эффектом.
— Конечно. Я все понимаю. Но как быть с группой Карима?
Они ведь все видели меня в лицо. И знают нашу дачу.
— Ничего, — сказал его странный собеседник, не
меняясь в лице, — они ничего никому не расскажут. Если все закончится
нормально, они сюда уже не вернутся.
В его словах было нечто такое, что заставило Константина не
задавать больше вопросов.
Он понял, что все давно решено. Поэтому он только кивнул на
прощание.
Усевшись в свой автомобиль, он взглянул на лежавший на
соседнем сиденье пульт управления и невольно поежился, представив момент, когда
ему придется нажимать на эту кнопку.
Первые два автомобиля выехали вместе. Это были «Жигули»
шестой модели и «Мицубиси-Галант». Остальные автомобили, в том числе и два
микроавтобуса, поехали в другую сторону.
Если бы кто-нибудь мог заглянуть в этот момент внутрь машин,
то, возможно, очень бы удивился. Гранатометы, пулеметы, автоматы были свалены
прямо на пол, а сидевшие в них люди меньше всего были похожи на собирающихся в
этот воскресный день на пикник обычных дачников. Каждый из них знал, что именно
им предстоит через час, но никто не хотел думать о худшем. Многие даже не
подозревали, что это будет последний час их жизни.
Москва. 6 часов 02 минуты
Они спускались все вместе. Впереди шел подполковник Ваганов.
Даже он, много раз ходивший по этому тяжкому пути, испытывал некоторое
волнение, понимая, как опасно вообще появляться в этом бетонном бункере. За ним
шли еще двое офицеров. Все они, включая подполковника, были сотрудниками
семнадцатого управления. Как и полагалось, сопровождающие шли, чуть отставая,
словно уступая сомнительную честь быть первым в этом коридоре подполковнику.
Оба офицера были почти ровесниками, им было по тридцать пять
лет. Майор Сизов и капитан Буркалов. Здесь не бывало пожилых офицеров,
отбывающих «свой номер» перед уходом на пенсию. Такие просто не смогли бы
выдержать той чудовищной психологической нагрузки, которой подвергался каждый
из офицеров, входивших в это бетонное хранилище.
Они находились глубоко под землей. Сюда не долетали
посторонние звуки, не было никаких посторонних шумов. Только гулкие шаги трех
офицеров раздавались в пустынных коридорах этого невообразимого подземного
царства. Построенное на большой глубине в толще земли, хранилище было сделано с
таким расчетом, что могло выдержать прямое попадание атомной бомбы. Или
стихийное бедствие почти катастрофического характера, которого никогда не
бывало в этом отдаленном районе Москвы.
Но даже атомная бомба, даже землетрясение или другой
катаклизм, вызванный силами природы, которые могли тут случиться, не были столь
ужасны и опасны по последствиям, чем те, что могли произойти в случае
разрушения этого хранилища. Здесь была собрана так называемая «коллекция»
бактериологического оружия бывшей огромной империи. Здесь хранились образцы
тысяч и миллионов смертоносных вирусов, о многих из которых человечество давно
забыло. И которые могли в случае обретения свободы принести человечеству
неисчислимые страдания, словно сотворив сам образчик человеческого ада на
Земле.
Собранные в те недавние годы, когда человечество было
разделено на враждующие стороны и каждая из сторон стремилась к обладанию
абсолютным оружием, они были последним шансом каждой из сторон, последним
резервом, который можно было применить в случае поражения. Этот резерв имел не
просто невероятный разрушительный потенциал. Вырвавшись наружу, как джинн из
бутылки, он мог уничтожить человечество, не разбирая национальных границ,
идеологических и конфессиональных различий, цвета кожи. Это было оружие
абсолютной мощи, применить которое можно было только в случае абсолютного
поражения. И только тогда, когда шансов на спасение не оставалось.
Неизвестно кем и когда названное «национальной коллекцией»,
словно в насмешку над собранными здесь образчиками смерти, хранилище вирусов
было одним из самых охраняемых и самых секретных объектов в новой России. И
последним шансом нанести страшный удар неприятелю даже в случае полного
поражения. И хотя в России было много настоящих коллекций, включая Эрмитаж и
Третьяковскую галерею, которыми действительно можно было гордиться, биологи,
проводившие здесь разработки и опыты, по-своему гордились этим хранилищем.
Но в последние годы «коллекция» начала видоизменяться.
Огромные запасы разносчиков чудовищных болезней начали уничтожаться.
Сказывалось и изменение общей политической обстановки, и
отсутствие прямой угрозы стране, и даже резкое сокращение финансирования
подобных опытов, когда само понятие «биологическое оружие» постепенно
забывалось, а почти все страны уже подписали и присоединились к конвенции,
запрещавшей применение подобного оружия.
И сегодня по приказу командования нужно было вывезти один из
контейнеров на специальную базу, находившуюся в приволжских степях, где
бактерии уничтожались жесткими рентгеновскими лучами. А заодно и проверялись на
выживание под подобными смертоносными для всего живого лучами.
