Подполковник посмотрел на часы. Они вошли в коридор ровно
две минуты назад. Дежурный фиксировал время прохождения каждого из посетителей.
Здесь существовала не только абсолютная охрана, многократно дублирующая людей и
технику. Здесь был непроходимый полигон для любых террористов, которые захотели
бы рискнуть и появиться в этом хранилище. Даже хранилище Государственного банка
страны, где хранился золотой запас, охранялось не так тщательно и не с такими
мерами предосторожности. Любой входивший сюда понимал, что здесь другой мир.
Мир со своими сложностями и своими опасностями.
И поэтому каждый вошедший безукоризненно выполнял все
строгие правила.
Трое офицеров, идущих сейчас по коридору, напоминали трех
астронавтов из фантастического фильма, случайно оказавшихся в условиях, близких
к земным. Здесь подгонялись не только их тяжелые костюмы, похожие на скафандры
космонавтов. Каждый из офицеров проходил специальную инструкцию на выживание в
условиях внезапной аварии в хранилище.
И каждый знал, что в случае малейшей опасности должен быть
готов погибнуть вместе с другими, но перекрыть доступ заключенным в контейнеры
и стеклянные колбы «пленникам» к выходу из хранилища.
Офицеры двигались к намеченной цели. Они еще не знали, что
через несколько минут одного из них уже не будет в живых, а двое остальных…
Москва. 6 часов 06 минут
Он посмотрел на часы. До конца смены еще более двух часов.
Стоять здесь, при въезде в город, на одной из основных магистралей, ведущих в
столицу, было и плохо, и хорошо. Плохо потому, что по этой трассе вечно
проезжали автомобили с высшими чиновниками страны.
И любой из них мог заметить какую-нибудь неточность или
небрежность в работе сотрудников ГАИ. Говорили, что и сам министр внутренних
дел иногда проезжает на работу именно по этой трассе, почему-то предпочитая
делать солидный крюк с дачи, словно проверяя, как работают вверенные ему службы
по всей линии дороги.
Всегда существовала вероятность нарваться на какого-нибудь
идиота, который мог оказаться либо сотрудником президентского аппарата, либо
чиновником самого Министерства внутренних дел. И тогда сотрудник ГАИ,
допустивший оплошность, в лучшем случае никогда больше не появлялся на этой
трассе. А в худшем — просто вылетал из органов МВД.
Но, с другой стороны, это была самая «хлебная трасса» в
радиусе всего района, на которую мечтал попасть любой из сотрудников ГАИ.
Подвыпившие бизнесмены на своих «Мерседесах», загулявшие
дачники, просто бандиты на тяжелых джипах — все эти категории нарушителей
платили много и охотно. При нормальном везении с трассы за смену можно было
собрать до полутора-двух тысяч долларов. Половина этой суммы, конечно, шла
начальству, но даже оставшаяся половина с лихвой покрывала все неудобства
службы и превышала месячную зарплату офицеров ГАИ. Именно поэтому среди
сотрудников была столь опасная конкуренция на это место, и любой из офицеров,
кто начинал приносить начальству меньше денег, чем обычно собирали его
предшественники, рисковал оказаться вне трассы, на кабинетной работе в ГАИ. На
«чистом» окладе, которого не хватило бы даже на один приличный обед для
компании в хорошем ресторане.
Главное было — не ошибаться. Не нарваться на занудливого
формалиста или злопамятного чиновника. К таким старший лейтенант Звягинцев был
беспощаден. Он, работавший на трассе уже второй год, словно чувствовал подобных
типов и строго пресекал любые разговоры о возможности смягчения наказания.
Кроме этих редко встречавшихся одиночек, были еще и крупные
мафиози, которые вместо штрафа вполне могли полоснуть из автомобиля автоматной
очередью. С такими Звягинцев тоже не связывался. Он четко просчитывал стоимость
автомобиля и сразу вычислял, стоит ли задерживать такую машину. Если «Мерседес»
или «Шевроле» тянул на добрую сотню тысяч долларов, он старался не рисковать.
Заплативший за свой автомобиль такие бешеные деньги вполне мог нарушать правила
дорожного движения. В этом старший лейтенант был уверен.
Иногда могло повезти и с подобным автомобилем. Но это была
уже удача. Звягинцев помнил, как три месяца назад он задержал в роскошном «БМВ»
вдребезги пьяного артиста эстрады, спешившего на дачу к своей знакомой. И
содрал тогда с того четыреста долларов, прежде чем актер уехал к своей
подружке. Артист был известным, его часто показывали по телевизору, и
Звягинцев, всегда глядя на него, испытывал легкое чувство удовлетворения и
непонятной зависти. Артист расстался с деньгами легко, даже не поняв, почему и
зачем он их отдает. Таких компанейских мужиков Звягинцев любил и уважал.
Теперь, сидя в автомобиле, он с понятным нетерпением глядел
на трассу, жалея, что осталось так мало времени. В такие предрассветные часы
редко кто выезжает на трассу. Лучшее время настоящего «улова» — с двух до пяти
часов утра. Потом пик резко спадает, а под утро ездят только чиновники,
спешащие на работу, и верные мужья, опасающиеся гнева своих подруг.
Рядом дремал капитан Парамонов. Он недавно был переведен из
центрального аппарата ГАИ, когда новый министр решил укрепить кадры на местах,
сокращая центральные аппараты. Министр даже не подозревал, что на каждом
перемещении, на каждом сокращении, на каждом передвижении кадровики будут
загребать огромные суммы денег, продавая «место под солнцем» И учитывая степень
«навара» в той или иной местности.
Ни Звягинцев, ни Парамонов не были плохими офицерами. Они не
были и хапугами-вымогателями, стремящимися во что бы то ни стало вытянуть
деньги, забывая о своей совести и долге. Тот же Звягинцев в прошлом году сумел
задержать опасного преступника, когда тот пытался уйти на своей «девятке» от
преследования. И неоднократно отмечался руководством ГАИ города за совсем не
плохую службу.
Просто служба их была как бы разделена на две составляющие.
В первой — ночные бдения на дорогах, мужество, верность офицерскому долгу. Во
второй — вынужденное вымогательство, невозможность достойно прожить даже на
очень большую по нынешним временам офицерскую зарплату в… сто с лишним
долларов. И строго установленные нормы платы своим руководителям снизу доверху,
при которых рискнувший отказаться офицер мог вполне оказаться без работы или
получить случайную пулю в немотивированной перестрелке.
Звягинцев знал все эти правила и старался держаться в их
рамках, не очень свирепствуя на дорогах, но и не давая возможности начальству
усомниться в его действительно деловых способностях перспективного офицера ГАИ.
Он снова покосился на спящего Парамонова. Подполковник твердо обещал, что уже
осенью Звягинцев может рассчитывать на четвертую звездочку.
Впереди на трассе показалась машина. Звягинцев насторожился.
Они стояли на трассе в самом неудобном для проходящих машин месте, где их не
могли заметить. За рекламным щитом. Но с правой стороны здесь была дорога.
И любой автомобиль, следующий по трассе, обязан был чуть
притормозить, пропуская возможную помеху. Конечно, никто этого, как правило, не
делал, что давало возможность инспекторам ГАИ остановить формально нарушившего
правила движения автомобилиста через сто метров.
