— Вы не поняли, — возразил Лодынин. — Он
работал руководителем аналитического управления. Умеет просчитывать варианты. Я
работал с ним много лет и могу гарантировать. За всю свою жизнь полковник
Абуладзе не сделал ни одной ошибки. Ни единой. У этого человека абсолютная
интуиция. Он гений в своем роде. Гений среди мировых аналитиков.
— Честное слово, мне стало интересно на него
посмотреть, — ответил министр МВД. — Надо же. Такие характеристики.
Кто он такой?
Откуда он вообще появился?
— Он всегда работал на ГРУ, — пояснил
Лодынин, — просто мы не рекламировали наших специалистов. В этом не было
нужды.
В этот момент дверь в кабинет открылась и в приемную вошел
генерал Квашов. Очевидно, сообщение, которое он хотел сделать, было не из
разряда приятных. Он подошел к министру обороны и, наклонившись над его ухом,
начал что-то шептать.
— Чего ты шепчешь? — разозлился министр. —
Громко говори, пусть все слушают.
Это нас всех касается.
— Пять минут назад, — сказал генерал Квашов уже
обычным голосом, — к нам в приемную позвонили. Звонивший сказал, что хочет
договориться по капсулам. Он обещал позвонить через пятнадцать минут.
В кабинете повисло очень напряженное молчание.
— Вот они и дали о себе знать, — первым очнулся
министр обороны. — Идите, генерал Лодынин, и постарайтесь как можно
быстрее найти вашего бывшего специалиста. Может, он действительно что-то умеет
делать.
Москва. 11 часов 04 минуты
Услышав взрыв автомобиля, Седой удовлетворенно кивнул
головой. Он был убежден, что эти ублюдки постараются открыть «дипломат» и
неминуемо вызовут взрыв бомбы гораздо раньше намеченного времени. Теперь все
пятеро вместе с Каримом уже на небесах и там дают показания небесному судье.
Если Дима сделает все правильно, то оставшиеся трое в машине «Скорой помощи»
должны встретиться со своими товарищами только в загробном мире.
Седой невесело усмехнулся. Он сидел в автомобиле,
подъехавшем за ним сразу, как только микроавтобус с людьми Карима скрылся за
поворотом. В подъехавшем автомобиле «Ауди» за рулем сидела молодая женщина лет
тридцати.
Она была роскошной блондинкой с правильными чертами лица.
Чувственные губы, ровный прямой нос, резкие очертания скул и красивые
пронзительно-темные глаза, никак не сочетающиеся с ее волосами.
— Кажется, все, — убежденно сказала она, услышав
взрыв.
— Да, — кивнул Седой, — там уже все. Надеюсь,
Дима сделает все правильно. Как у тебя?
— Подготовила обоих. Они ни о чем не подозревали.
Объяснила им, чтобы ждали автомобиль «БМВ». Константин уже там. Я думаю, все
будет нормально. Они успеют передать контейнер.
— Поехали к нам, — предложил Седой, — там все
узнаем. Надеюсь, что Константин на этот раз не сваляет дурака.
— Он один?
— Нет, конечно. Я посадил к нему в машину Лешего. Если
даже Константин замешкается, мой помощник сделает все как нужно. На него я еще
могу полагаться.
Она вспомнила безумные глаза помощника Седого и чуть поморщилась.
— Не нравится он мне, — сказала она
убежденно, — он какой-то ненормальный. Глаза всегда такие дикие, безумные.
— Это после контузии в Джелалабаде, — угрюмо
объяснил Седой, — наша рота тогда попала в окружение. И я его вытащил
почти мертвым.
— Поэтому он тебя так любит?
— Он мне верит. И я верю ему. — Седой помолчал и
почему-то добавил: — Он один из немногих людей, кому я действительно доверяю.
Она в этот момент чуть притормозила перед светофором.
Взглянула на него.
— Ты говоришь это специально для меня?
— Я говорю это как нормальный факт моих отношений с
ним, — пояснил Седой. Больше она ничего не спросила. А он ничего не
сказал.
Только спустя несколько минут спросил: — Ты собрала все наши
вещи?
— Обе сумки в багажнике, — кивнула она.
— Тяжелые сумки?
— Нет, — удивленно взглянула она на него. — А
почему ты спрашиваешь?
— Просто так.
Через десять минут они въехали во двор большого
многоэтажного дома. Седой вышел первым и, уже не оборачиваясь, пошел к
подъезду. Женщина, закрыв дверцу автомобиля, поспешила за ним. Лифт не работал,
и им пришлось подниматься пешком на четвертый этаж.
Седой все-таки пропустил ее вперед и стал подниматься
следом. На четвертом этаже они долго звонили в дверь, пока наконец им не
открыли. Женщина прошла первой, а вошедший следом Седой, не став ничего
говорить, просто развернулся и нанес сильный удар прямо в лицо открывшему дверь
человеку. Тот упал на пол и, страшно выругавшись, попытался достать пистолет,
выпавший у него из кармана пиджака.
— Не советую, — сказала женщина, в руках у которой
уже был пистолет. Лежащий на полу отбросил свое оружие и поднялся, потирая
лицо.
— Черт бы тебя побрал, Седой! — гневно сказал
он. — Дурацкая манера вместо разговора бить морду. Сукин ты сын! Попался
бы ты мне в мои молодые годы, я бы из тебя сделал котлету. — Он был
высокого роста, с несколько квадратной головой, за что и получил свою
знаменитую кличку Лось. Упрямые складки, морщины на лбу и на подбородке
свидетельствовали о тяжелой жизни хозяина квартиры.
— В следующий раз башку оторву, — пообещал
Седой. — Твои ребята опоздали на десять минут и чуть не сорвали всю
операцию.
Я же сто раз говорил, что мы рассчитали все время по
минутам.
— По твоему виду я вижу, что все прошло
нормально, — сказал хозяин квартиры, — если бы они опоздали, ты бы
действительно оторвал мне голову без разговоров. А может, они опять опоздали
из-за твоего Моряка. Я же тебя предупреждал, что он неуравновешенный тип.
— Он хорошо поработал во время взятия
контейнера, — сквозь зубы сказал Седой.
— А мои ребята, значит, плохо, да?
— Нет, неплохо. Но это их не оправдывает.
А если они опять что-нибудь не так сделают, я оторву тебе
голову, Лось. Ты слишком засиделся на этом свете.
— Иди ты к черту! — разозлился Лось. — Я
каждый раз, когда тебя вижу, начинаю нервничать. У тебя вечный психоз. И ты, и
твой Леший, и даже Моряк, вы все просто чокнутые.
Чокнутые, больные кретины. Вместо того чтобы меня
поблагодарить за ребят, ты появляешься здесь и бьешь мне морду. Ну кто ты после
этого?
— Если бы они не опоздали, мы бы лучше
подготовились, — парировал Седой, — в таком деле нельзя
спешить. — Он прошел в комнату и сел на стул. Женщина вошла следом. Лось
прошел за ними, доставая из шкафа три рюмки.
— Теперь все будет в порядке, — сказал Лось.
