Допрашивать его было невозможно, но по городу уже было дано
сообщение о задержании неизвестной автомашины «Скорой помощи».
В МУР пошло сообщение о случившемся.
Еще через полчаса на одной из соседних улиц была найдена
машина «Скорой помощи».
В ней были брошенный гранатомет с двумя комплектами
боезапаса, два автомата и пистолет. Пол салона был перепачкан кровью. Сразу две
бригады МУРа выехали на осмотр машины.
В ФСБ пошла информация о случившемся. Но двоих террористов,
оставивших в больнице своего напарника, нигде не было. Медсестру и дежурного
врача повезли в УВД, чтобы составить словесный портрет незнакомцев.
Москва. 11 часов 19 минут
— Добрый день, — сказал незнакомый голос, —
мы звоним по вопросу о капсулах. Передайте, что мы выдвинем наши условия через
десять минут. Пусть к телефону подойдет кто-нибудь из руководителей вашей
конторы.
Дежурный офицер немедленно передал сообщение старшему
дежурному, тот — руководителю аппарата министерства генералу Квашову, а уж
генерал доложил обо всем самому министру. Через десять минут телефон дежурного
был подключен к телефону в кабинете министра и выведен на громкоговоритель.
Прибывшие сотрудники ФСБ и МВД получили конкретные указания на возможность
выявления террориста. Ровно через десять минут незнакомец позвонил снова. На
этот раз по взаимной договоренности трубку снял генерал Лодынин.
— Слушаю вас, — спокойно сказал он.
— Я звонил вам десять минут назад, — сообщил тот
же голос, — хочу передать вам наши условия. Сто миллионов долларов, сто
миллионов фунтов стерлингов и сто миллионов немецких марок. Все в разных
пачках. И самое главное — бриллианты и драгоценные камни на сумму двести
миллионов долларов. Вы погрузите все это в самолет, который вылетит по
указанному нами адресу. Когда самолет благополучно сядет, мы выдадим вам
капсулы.
В противном случае мы знаем, как с ними поступить. Думаю, вы
уже догадались, что мы знаем и ваши приемы. На размышление один час. Ровно через
час вы дадите ответ.
— Это невозможно, — торопливо сказал
Лодынин, — собрать такую сумму в воскресенье, подготовить деньги,
бриллианты. Мы обязаны доложить обо всем по инстанции.
— Не валяйте дурака, — посоветовал голос, — и
не тяните время. Докладывайте и решайте.
Я не сказал, что через час жду самолета с деньгами. Мы
понимаем, как это сложно. Просто через час мы ждем вашего согласия. А уже потом
решим, что и как делать. До свидания.
Говоривший отключился. Лодынин посмотрел на директора ФСБ.
Тот поднял трубку.
— Нашли, откуда звонили?
Видимо, ответ его не очень удовлетворил.
— Нашли, — недовольно сказал он. — Звонили с
мобильного сотового телефона, зарегистрированного в Германии. Говоривший
находится сейчас где-то в районе Мюнхена.
— Какого Мюнхена? — не понял министр обороны.
— Города в Германии, — любезно пояснил директор
ФСБ, — он, кажется, столица Баварии.
— Вы хотите сказать, что капсулы из контейнера уже в
Германии? — растерянно спросил министр обороны.
— Конечно, нет, — вмешался Лодынин, считавший, что
нужно поддержать реноме военных, — просто говоривший был уже в курсе всего
происшедшего и знает, как и с кем нужно говорить. Поэтому и звонит из Германии.
— Сумасшедший дом! — разозлился министр
обороны. — Как же мы его задержим?
— Нужно дать указание вести наблюдение со
спутника, — предложил Лодынин, — я думаю, мы сумеем достаточно точно
определить, кто именно звонил нам из Германии.
Министр внутренних дел тоже подошел к телефону.
— Посмотрим, что узнали мои ребята, — сказал он,
недовольно глядя на окружавших его военных генералов. Он почему-то не любил
военных. Может, потому, что в Чечне они, так и не сумев отличиться, свалили все
в конечном итоге на его внутренние войска и милиционеров, вооруженных
пистолетами и автоматами.
Может, просто в силу корпоративной нелюбви полуштатских
людей, которыми считали себя офицеры милиции по отношению к офицерам армии.
Главный милиционер связался с начальником московской милиции, которого ради
такого случая уже полчаса назад разыскали на квартире дочери.
— Что у вас нового? — спросил министр внутренних
дел.
— Найдены трупы наших офицеров Парамонова и
Звягинцева, — доложил руководитель московской милиции, — их, видимо,
не успели нормально спрятать. Торопились очень.
— Машину нашли?
— Пока нет. Но указания по полной блокировке города уже
даны. Если капсулы пока еще в городе, их уже будет труднее вывезти. Они, к
сожалению, не радиоактивны, и мы не знаем, как именно их искать. Но город мы
уже закрыли. Я приказал создать группу из самых опытных сотрудников МУРа для
расследования.
Мы нашли и другой автомобиль, участвовавший в нападении.
Машина «Скорой помощи».
Двое террористов привезли своего раненого.
— Их хотя бы нашли?
— Нет. Но мы уже имеем их приблизительные фотороботы. А
раненый находится под нашей охраной.
— Он может говорить?
— Нет. Очень тяжело ранен. Но врачи говорят, что к
вечеру он придет в себя. Вечером мы сумеем его допросить. А завтра утром я
доложу вам результаты.
— Завтра будет поздно, — жестко отрубил
министр, — результаты мне нужны уже сегодня. А еще лучше — через час.
— Когда? — не поверил на другом конце провода
генерал. — Через час? — Это был смехотворный, нереальный, сумасшедший
срок, в который просто нельзя было поверить. За один час он не успеет даже
собрать в этот воскресный день всех нужных ему сотрудников МУРа.
Но по тону министра он понял, что тот не шутит. Однако
соглашаться на подобные сроки означало собственноручно подписать приказ о своем
увольнении.
— Мы не успеем всех собрать, — тихо доложил
генерал. Министр внутренних дел просто положил трубку. И, уже обращаясь к
Лодынину, спросил:
— Когда вы наконец найдете вашего специалиста? У нас
ведь совсем нет времени, генерал.
— Его уже ищут, — ответил Лодынин.
— Вместе с террористами исчез один офицер. Вы хотя бы
этим занимаетесь? — напомнил министр обороны. Лодынин повернулся в сторону
генерала Семенова. Тот кивнул головой.
— Полковник Борисов уже поехал к нему домой, —
доложил он, — военная прокуратура возбудила уголовное дело.
— При чем тут уголовное дело? — раздраженно
отмахнулся министр обороны. — У нас нет времени. Капсулы с биологическим
оружием в руках террористов. Их нужно вернуть.
Вернуть любым способом. Если понадобится, поднять весь
Московский военный округ. Привлечь дополнительные войска. Доложить
Президенту. — В кабинете наступила тишина.
