Все газеты высмеют генералов за подобные переговоры. Министр
обороны перевел взгляд на министра внутренних дел. Тот пожал плечами. Он не
знал ответа. Но зато Лодынин смотрел прямо в упор на хозяина кабинета, словно
подталкивая его к решению.
— Вы гарантируете нам положительный результат? —
спросил наконец министр обороны.
— Я гарантирую сделать все, что смогу, — честно
ответил бывший полковник ГРУ. В этот момент зазвонил тот самый телефон. Все
вздрогнули.
— Пусть говорит, — не выдержав, вмешался Лодынин,
нарушая все мыслимые нормы субординации.
— Под вашу ответственность, — торопливо согласился
министр обороны. Тенгиз Абуладзе поднял трубку.
— Вы подумали? — спросил тот же неприятный голос,
уже знакомый находящимся в кабинете генералам.
— Добрый день, — весело сказал Абуладзе.
— Что? — не понял террорист. Полковник сбил его с
намеченной программы.
— Ничего. Я просто здороваюсь с вами. У вас неприятная
манера начинать разговор, не здороваясь с человеком.
— Вы согласны с нашими условиями? — разозлился
террорист. В соседних кабинетах принимали сигналы штаба противовоздушной
обороны и центра наблюдения за спутниками.
Удалось точнее определить место, откуда говорил звонивший.
Это был район Баварии, севернее Мюнхена. Операторы уже определили, что
звонивший двигался по трассе Ландсхут-Дингольфинг. Абуладзе вспомнил, что даже
не узнал условий террористов. Просто у него не было времени. В конце концов это
было не так важно. Чуть больше денег или чуть меньше.
Это были частности, которые можно было выяснить потом.
— А если мы их не примем? — спросил он.
Министр обороны схватился за сердце. Он не привык к подобным
эксцентрическим выходкам. Министр внутренних дел подумал, что этот эксперт
ничего не сумеет сделать, а, пожалуй, только все испортит.
— Если не примете наши условия, — прохрипел
террорист, — мы откроем капсулы. Откроем их в Москве.
— Значит, капсулы пока еще в Москве? — уточнил
Абуладзе. Террорист понял, что его собеседник сумел его переиграть. Даже
министр обороны осознал, как правильно ведет беседу этот неприятный грузин.
— Вы принимаете наши условия или нет? — повысил
голос террорист, теряя всякое терпение.
— Мы не смогли пока определиться, — ответил
Абуладзе, — вы выбрали очень неудобное время. Сегодня воскресенье и никого
нет на работе. Нам нужно время. Хотя бы до вечера.
— У нас нет столько времени. Мы не сможем вам его дать.
— Не торгуйтесь, — строго прервал его Абуладзе,
будто обрывая зарвавшегося мальчишку, — по-моему, вы просто не хотите с
нами договориться. Иначе не давали бы столь нереальных сроков. Я думаю, вам
нужно поговорить с вашим руководителем и определиться.
Мы ведь хотим принять ваши условия, но и вы должны пойти нам
навстречу. Да и сумму вы явно завысили. По-моему, вам нужно немного умерить
свои аппетиты, чтобы наш разговор был более реальным.
Террорист молчал. Съемки со спутника позволили определить
трассу и, беспрерывно увеличивая изображение, увидеть темно-синий «БМВ», идущий
по дороге. В автомобиле сидел водитель, который и разговаривал по сотовому
телефону.
— Вы меня слушаете? — уточнил Абуладзе.
— Да, — сказал наконец водитель, — хорошо,
скажите мне ваши условия.
— Когда? — спросил Абуладзе, закрывая трубку
рукой. Лодынин, подумав, показал ему пять пальцев.
— Мы просим вас дать нам время до пяти часов
вечера, — сказал Абуладзе, — чтобы мы успели подготовить самолет и
деньги.
— Я перезвоню ровно через три часа, — недовольно
сказал террорист, — и не нужно хитрить. Вы сами знаете, что может
случиться.
Операторы увеличили еще раз изображение и сумели прочитать
номер автомобиля. Абуладзе положил трубку и обернулся к стоявшим вокруг
генералам.
— Хорошо, — одобрительно сказал министр
обороны, — кажется, вас нашли вовремя. Теперь у вас есть уже три часа.
— Мне нужны полномочия и кабинет для работы, —
потребовал Абуладзе, — но большая просьба, чтобы мне не мешали. —
Министр обороны сумел понять и оценить эту фразу про «просьбу». Его гость
вполне мог сказать, что ставит условия.
— Безусловно, — сказал он, стараясь не замечать
укоризненного взгляда директора ФСБ, — вам создадут все условия.
Генерал Лодынин одобрительно кивнул головой, и министр
подумал, что он все-таки очень рискует. Ведь в случае неудачи все неприятности
достанутся именно ему. Нужно продумать параллельный вариант, решил для себя
министр. В этот момент зазвонил телефон, и к аппарату позвали директора ФСБ.
Тот долго слушал кого-то и положил трубку, не сказав ни слова. Министр обороны
посмотрел на него, но наткнулся на безучастное лицо. Наверно, не передали
ничего существенного.
— Можете идти, — торопливо разрешил он стоявшим
Маркину и Абуладзе. — Генералы Колосов и Лодынин по-прежнему возглавляют
оперативную группу, — напомнил он скорее для директора ФСБ, чем
действительно по необходимости. — Вам даются исключительные полномочия по
решению ситуации. Все свободны. — Теперь никто не придерется к его словам.
Формально он абсолютно прав. Поручил решение столь сложного вопроса начальнику
Генерального штаба и начальнику ГРУ.
А они пусть дают любые полномочия этому неприятному бывшему
полковнику. Абуладзе, понявший положение министра, только усмехнулся, выходя из
кабинета. Генералы задвигали стульями, выходя следом за ним. Через минуту в
кабинете остались только три человека: сам хозяин кабинета и его гости —
руководители ФСБ и МВД.
— Что случилось? — спросил министр обороны.
— Ничего существенного. Просто я думаю поручить нашим
специалистам из антитеррористического центра побывать на месте происшествия.
Может, они там что-нибудь найдут.
У нас все-таки специально подготовленные для этого люди.
— Да, конечно, — согласился вконец измученный
министр, — я и поеду с Приваковым в его машине. Заодно поговорю с ним
насчет этого террориста в Германии.
— Я пришлю своих специалистов для координации, —
сказал директор ФСБ, — мы тогда выезжаем прямо сейчас к Президенту.
— Успею, — кивнул министр обороны, — отсюда
минут двадцать езды.
— Мы никого не выпустим из Москвы, — пообещал
министр внутренних дел на прощание. — Так я Президенту и доложу. А ребята
из МУРа уже работают. Наши следователи постараются все прокрутить. Там,
наверно, захотят ознакомиться с материалами и сотрудники прокуратуры.
— Какая прокуратура? — отмахнулся министр
обороны. — У нас всего несколько часов времени. Мы должны найти террористов.
— Да-да, конечно. Но просто Президент может об этом
спросить.
