— Вот этого сделать не могу, — развел руками
начальник ГРУ, — там все руководство министерства. Куда я их могу убрать?
Скорее наоборот, они потребуют отобрать у нас дело и передать его в ФСБ.
Увидишь, наш министр вернется от Президента и объявит, что все кончилось именно
таким образом.
— А тебе этого не хочется?
— Нет, — сказал Лодынин, — мы обязаны знать,
кто именно предатель в наших рядах.
Даже если ФСБ и найдет капсулы и сумеет обезвредить
террористов. Этого мало. Я обязан знать, кто сотрудничал с террористами.
— Так ведь, кажется, исчез один майор.
Может, это он?
— Не получается, — возразил Лодынин. — Майор
недавно был переведен к нам из Воронежа. Он не мог знать места и времени
перевозки контейнера. Им сообщают об этом в последний момент. Никак не
получается.
— И они похитили майора, чтобы мы поверили в его
виновность, — выдохнул Абуладзе. — Красиво придумано.
— Похоже, что так. В любом случае это не он.
— Кто начальник лаборатории?
— Генерал Солнцев.
— Где он сейчас?
— Его пока не нашли. Он на даче. Полчаса назад
сообщили, что он скоро приедет в министерство.
— Такой груз выдавали без его участия?
— Там был его заместитель. Полковник Ларионов.
— А он где?
— До сих пор в лаборатории. Сейчас они пытаются продумать
варианты с возможной разблокировкой одной или нескольких капсул.
Он до сих пор в лаборатории, — повторил Лодынин.
— Кто еще мог знать о месте и времени транспортировки?
Вспомни, генерал, это очень важно. И конечно, об установленном на контейнере маяке.
— Командующий мог знать. Генерал Зароков. Генерал
Лебедев. Может быть, Масликов, его сотрудники обеспечивали безопасность колонны
и охраняют само хранилище. Вместе с генералом Солнцевым получается четверо.
— Колосов мог знать?
— Ты подозреваешь начальника Генерального штаба?
— Я просто спросил.
— Нет. Никаких подробностей он не знал.
— Министр?
— Тенгиз… — укоряюще сказал Лодынин. — Это
уже не смешно. Ему-то это зачем? Он ведь все-таки министр. И так все
неприятности все равно падут на его голову.
— А деньги? — возразил Абуладзе. — За такую
сумму можно продать и свой министерский пост.
— Ты становишься подозрительным хрычом. Это у тебя от
старости, — раздраженно заметил Лодынин.
— У нас, между прочим, несколько лет разницы, товарищ
генерал, — улыбнулся его собеседник, — кажется, два или три года. Так
что ты не очень бравируй своим возрастом.
— Не знал он. Ничего не знал. Это я предложил ему
перевозку контейнера в другой город. — Он вдруг осознал, что именно
сказал, и быстро взглянул на Абуладзе.
— Надеюсь, меня хоть ты исключишь из списка
подозреваемых?
— Когда это было?
— Несколько дней назад. Кажется, в среду или в четверг.
Я предложил переправить контейнер с вирусом ЗНХ.
— Почему?
— Вообще-то я не должен тебе говорить.
У нас поступили сведения, что американцы будут настаивать на
инспекции именно этого хранилища на предмет обнаружения ЗНХ. Мы не имели права
рисковать.
— Это оружие разрабатывается в нарушение
конвенции, — понял Абуладзе.
— Да, — коротко подтвердил Лодынин, — вот
почему мы не можем даже намекнуть на возможность подобной пропажи. Все нужно
сделать очень быстро и тайно, чтобы об этом не узнали в мире. Иначе будет
скандал. Грандиозный скандал. В лучшем случае мы все слетим со своих постов. Мы
просто исполним роль стрелочников.
— Ясно, — поднялся Абуладзе, — утомил ты
меня, генерал, своими ужасами. Давай подумаем, посмотрим, что мы там можем
сделать.
Кстати, кто ведет расследование?
— Прокуратура еще не подключилась, конечно. Семенов
выделил целую группу офицеров. Руководит группой полковник Борисов.
Мы его вызвали сюда. Он должен скоро приехать.
— Давай сделаем так, — решил Абуладзе. — Я на
сегодняшний день у вас экспроприирую этот кабинет. Туда мне идти незачем. Эти
космические картинки не для меня. Пусть твои коллеги-генералы на них смотрят. А
ты мне пришли одного из операторов, которые там сидят. Молодой был парень с
краю, вот его и пришли.
— Я могу прислать руководителя их группы, — встал
со стула Лодынин.
— Не надо. Мне молодой нужен, который с краю сидел. Я
заметил, как он записывает параметры. Даже не глядя на экран. У него хорошая
память, мне такой нужен.
— Ладно. — Лодынин знал, что в таких вопросах
переубедить старого друга невозможно. — Тебе еще что-нибудь нужно?
— Стакан хорошего чаю. И этот кабинет.
Больше пока ничего. С подполковником сумеешь договориться?
— С каким подполковником? — не понял Лодынин.
— С хозяином этого кабинета, — улыбнулся
Абуладзе. — Тебе на природу нужно, немного отдохнуть, совсем заработался.
— Вместе поедем, если все хорошо кончится. Завтра и
поедем, — пообещал начальник ГРУ, выходя из кабинета. Тенгиз Абуладзе
прошел за стол и сел, глядя в окно. Небо было в тучах, собирался обычный
весенний дождь.
Кто-то осторожно открыл дверь.
— Разрешите? — спросил молодой офицер, за которым
послал Абуладзе. У капитана была красивое молодое открытое лицо. Абуладзе
поманил его пальцем:
— Заходи, дорогой.
Капитан вошел в комнату.
— Проходи, садись, — предложил Абуладзе.
Молодой офицер был в растерянности. Он видел этого типа в
штатском у себя за спиной еще десять минут назад. Но не знал звания и должности
этого человека.
— Это ваша группа следит за машиной террориста? —
спросил Абуладзе. — Ты ведь, кажется, прослушиваешь его сотовый телефон.
— Так точно.
— После второго разговора ничего необычного не
заметили?
Капитан уже понял, что говоривший с ним человек был тем
самым неизвестным, который вел переговоры с террористом от имени министра
обороны. Перепугать его характерный гортанный голос было невозможно.
— Нет. Он никому не звонил, — доложил все еще недоумевающий
капитан.
— А почему? — спросил вдруг Абуладзе.
— Не понял, — смутился капитан, — что —
почему?
— Почему он никому не звонил? Мы ведь попросили его
дать нам лишние три часа.
И сбавить сумму денег. Он ведь должен был посоветоваться.
Как считаешь?
