— Да, — растерянно подтвердил капитан, — но
он никому не звонил.
— А почему?
— Не знаю…
— А ты подумай, подумай, капитан.
— Может, он их руководитель и сам принимает
решения… — предположил офицер, но, заметив скептическое выражение лица
своего собеседника, задумался.
— Если он сам руководит террористами, то почему
находится так далеко? Они ведь могут сбежать с его деньгами, — подсказал
Абуладзе, — да и капсулы им доверять особенно нельзя.
— Он… у него другая система связи, — понял
офицер, — у него в автомобиле еще один мобильный сотовый телефон с другой
системой связи. Поэтому он никому и не звонит.
— Верно. А засечь его второй телефон вы сможете?
— Если он позвонит нам, да.
— Так он нам и позвонит, — разочарованно сказал
Абуладзе. — Нет, найти его телефон нужно без звонка.
— Но это невозможно, — развел руками
офицер, — там столько телефонов. Мы должны найти один, и именно его. Это
все равно, что искать иголку в стоге сена. Мы не знаем даже, какая система
связи.
— Ясно, — разочарованно пробормотал
Абуладзе, — значит, техника еще не все может.
— Мы не можем прослушивать все сотовые телефоны
Германии.
— Хорошо, я понял, дорогой. Как тебя зовут?
— Леонид.
— Значит, так, Леонид. Ты должен сделать все, чтобы
выжать из своих приборов максимум возможного. Ведь машину его вы уже смогли
засечь. Обращай внимание на разные мелочи. Куда едет, как едет, где
останавливается.
В общем, на все. Мне нужна творческая работа. Ты меня
понимаешь? Не просто сидеть и наблюдать, как все остальные, за компьютерами, а
творчески осмысливать, какой человек там, в автомобиле. Лихач или
добросовестный водитель, на какой скорости едет, как реагирует на обгоны. В
общем, все о нем как о водителе. У тебя машина есть?
— Есть, — улыбнулся Леонид.
— Значит, ты меня понимаешь. И учти, Леонид, что это
будет нашим секретом.
В этот момент в дверь постучали.
— Да, войдите, — разрешил Абуладзе. В комнату
вошел незнакомый человек с усталым выражением глаз. Это было первое впечатление
от человека — его уставшие и печальные глаза.
— Полковник Борисов, — представился он, — мне
приказано прибыть в ваше распоряжение.
— Садитесь, полковник, — показал Абуладзе на
соседний стул и подмигнул на прощание вскочившему Леониду.
— Не забудь, о чем говорили.
Леонид вышел из кабинета.
— Мне сказали, что вы ведете расследование, —
начал беседу Абуладзе. — Давайте познакомимся, я бывший полковник ГРУ
Тенгиз Абуладзе.
— Пока только начал вести расследование, —
признался Борисов, — хотя нет ничего утешительного.
— Давайте по порядку, — предложил Абуладзе.
— Давайте, — согласился Борисов. — Само
нападение на колонну случилось в половине седьмого утра. Во время нападения
погибло трое террористов. Сейчас в МУРе пытаются установить личности
нападавших. Во время нападения тяжело ранен подполковник Ваганов, убит капитан
Буркалов. Исчез с места нападения майор Сизов. Найдены трупы офицеров ГАИ, чья
машина была похищена. Один из террористов оказался в больнице. Его привезли
двое его товарищей. Несмотря на все предосторожности, им удалось уйти. А
раненый в очень тяжелом состоянии сейчас в реанимации. По описаниям дежурного
врача сотрудники милиции составили два фоторобота, которые розданы по всему
городу. Я успел побывать и в доме исчезнувшего майора Сизова. Там уже знают о
случившемся. Все офицеры жили в одном доме.
— У Сизова большая семья?
— Обычная. Жена, дочь, маленький сын.
— Как вы считаете, он мог рассказать террористам об
установленном на контейнер маяке?
— Теоретически мог. Но у меня пока нет никаких
доказательств.
— А интуиция? Вы ведь были у него дома.
Что вам подсказывает интуиция?
— Простите, товарищ полковник, — холодно ответил
Борисов, — я привык в подобных вопросах полагаться на факты.
— Прекрасно, — кивнул Абуладзе. — Как ваше
имя, отчество?
— Александр Михайлович.
— Александр Михайлович, дорогой вы мой, в нашем деле
интуиция важнее тысячи фактов.
Вы ведь немолодой человек, многое видели.
Неужели, побывав у него дома, вы не почувствовали эту
атмосферу, не прониклись предчувствием беды? Ведь если он хотел исчезнуть, то
это должно было сказаться в его действиях по отношению к окружающим его близким
людям, в его поступках. Это ведь такая трагедия — уйти из своей семьи!
— Может быть, — вежливо согласился Борисов. Он
вообще был педантом и не любил рассуждений на тему интуиции. Но напор этого
неизвестного полковника-грузина ему понравился. Он сам не понимал, почему, но
понравился. Может, Абуладзе покорил его своей неравнодушностью, своим
сопереживанием чужому горю.
— Факты против Сизова, — снова упрямо сказал
Борисов и вдруг неизвестно почему добавил: — Но я не верю в его преднамеренный
уход.
— Почему? — быстро спросил Абуладзе.
Борисов помедлил.
— Я понимаю, — сказал он, — что это только
мои личные наблюдения. Но у маленького сынишки Сизова не работали колесики
паровоза. Его игрушечного паровоза. Я хотел помочь мальчику, починить, но он не
согласился.
Вчера вечером папа обещал ему починить эту игрушку.
Абуладзе расплылся в улыбке.
— Конечно, мой дорогой Александр Михайлович, ну,
конечно же, все правильно. Разве может отец пообещать такое своему сыну и
обмануть его? Каким чудовищем нужно быть, чтобы хладнокровно соврать своему
сыну, готовясь к побегу! Спасибо вам, дорогой мой полковник, вы меня успокоили.
— Это только мои предположения, — напомнил
Борисов.
— Это и мое предположение, — кивнул
Абуладзе. — Сизов не мог быть предателем. Он не знал ни времени, ни места
транспортировки груза. Это обычная подставка, на которую нас хотели поймать
господа террористы. Примерно такой же трюк, как и с контейнером. Они ведь все
знали заранее. И заранее подготовились, чтобы показать нам свою
осведомленность.
Так и с Сизовым. Они решили, что мы все равно рано или
поздно зададимся вопросом — откуда террористы могли узнать про перевозимые
капсулы в контейнерах? Для этого они и похитили майора Сизова, чтобы мы
потеряли время на отработку ложного следа. Все правильно. — Он посмотрел
на часы. — У нас в запасе еще около полутора часов. Давайте мы с вами
продумаем наши версии. У меня, кажется, сформировался интересный круг
подозреваемых. Как вы относитесь к генералам?
