— Почему я покрываю? — суетливо-обиженным голосом
спросил Анджей. — Просто я говорю, что их здесь не было.
— Не было, да? — спокойно переспросил Седой и
вдруг метнулся, словно лопнувшая пружина. Он прыгнул через столик, опрокинув на
пол вазу с фруктами, и схватил за горло Анджея, повалив его на диван и держа в
руках нож.
Стоявший в дверях телохранитель даже не успел понять, что
именно происходит. И когда опомнился, то сразу навел автомат на напавшего
гостя.
— Стой! — грозно крикнул Миша. Он передернул
затвор автомата, и в этот момент резко выхватившая из-под джинсовой куртки
пистолет Карина сделала выстрел в его сторону. Миша упал сразу как подкошенный.
Он только дернул ногами, лежа на полу. Расплывающееся вокруг головы большое
темное пятно неопределенного бурого цвета красноречиво свидетельствовало о
неожиданной кончине Миши Кривого. Карина замерла на мгновение и лишь затем
опустила пистолет. Испуганный Анджей, забыв про нож у собственного горла,
переводил изумленный взгляд с лежавшего тела на женщину.
— Вы его убили? — почему-то шепотом спросил
Анджей.
— Нет, — спокойно ответил за Карину Седой, —
она пригласила его к себе на чай. Где ребята?
— Что? — поперхнулся Анджей. Он вдруг понял, что
эта странная парочка, так некстати явившаяся к нему, не остановится ни перед
чем. Если они так спокойно убили Мишу, то следом точно так же спокойно убьют и
его.
— Не надо! — закричал в ответ на собственные мысли
Анджей, забыв о вопросе.
— Где ребята? — снова спросил Седой.
— Они, они… они у Ларисы, — залепетал
Анджей, — она их прячет в своем доме. Там две квартиры, ложная стена, две
квартиры, ложная стена… — повторил он дважды.
— Поедешь с нами, покажешь, — поднялся с дивана
Седой, убирая нож, — и оденься.
— Нет! — Халат на Анджее развязался, и было видно
его белое, почти женское тело. — Нет, — умолял поляк, — они меня
убьют. Я не могу туда ехать. Пожалуйста, не надо. Они заплатили мне деньги.
Он был прав, и Седой это знал. Жизнь в колонии научила его
уважать воровские законы.
— Хорошо, — сказал он. — У тебя есть в доме
наручники?
— Наручники? — удивился Анджей.
— Только не говори, что их нет.
— Есть, — сказал Анджей, — в другой комнате.
В шкафу. Я принесу.
— Сиди. — Седой поднялся, вышел в другую комнату и
вернулся с наручниками. Он подошел к Анджею.
— Встань, — спокойно попросил он. Анджей поднялся
с дивана. Седой подошел к окну, сильным ударом отодвинул в центр комнаты два
стула и небольшую вазу, убрал ковер и, подозвав к себе Анджея, приковал его к
батарее, убедившись, что ни до одного предмета в комнате поляк дотянуться не
сможет.
— Сиди тут, — приказал он, — если найду
ребят, приеду и освобожу тебя. Какой адрес?
— Ломоносовский проспект, двадцать три.
Там рядом магазин «Изумруд», — пролепетал
Анджей. — На третьем этаже. Там две квартиры вместе и ложная стена.
— Начерти схему, — приказал Седой, протягивая
ручку и салфетку. Не дожидаясь ответов Анджея, из квартиры вышла Карина. Она
была как слепая. Седой вышел следом. Женщина, спотыкаясь, спускалась по
ступенькам, потрясенная происшедшим убийством.
Они познакомились два года назад, когда Карина приехала в
ночной бар вместе со своим очередным поклонником. Карина была красивой
женщиной, уже достаточно известной к тому времени в Москве среди определенных
кругов. Такие красивые женщины обычно нигде не работали и ничем не занимались,
предпочитая кормиться за счет своих поклонников и полностью отдаваться этому
хлопотливому занятию. Это не были проститутки в обычном смысле слова. Это были
просто элегантные и красивые женщины, готовые составить компанию состоятельному
спутнику.
У Карины подобный опыт был «обогащен» молодыми годами, когда
она работала девушкой по вызову и даже попала на два года в колонию за помощь
торговцам наркотиками. Именно там она научилась жестокости, иногда
проявлявшейся у нее спонтанно и необдуманно.
В тот вечер она впервые увидела Седого и смогла оценить по
достоинству этого мужчину, когда он увел ее от поклонника, горячего южного
мужчины, оскорбленного подобным отношением к себе. При выходе из бара их ждали четверо
друзей южанина. Седой изувечил всех четверых. Он дрался, как пантера, как
дьявол и оказался победителем, получившим вместо приза Карину.
Привыкшая к мужскому обожанию, к вечно голодному блеску в
глазах окружавших ее самцов, она впервые столкнулась с непонятным равнодушием
мужчины, который был рядом с ней. Нет, в сексуальном плане он был вполне
нормальным человеком, но вне постели был нелюдимым, мрачным и никогда не
реагирующим на ее позывы человеком. За все время знакомства он не сказал ей ни
одного ласкового слова. Просто дарил иногда баснословные подарки и молча
смотрел, как она восторгается ими. Постепенно она стала догадываться о его
истинных занятиях. Но никогда ни о чем не расспрашивала.
Эта была странная форма любви, в которой один позволял другому
любить себя. И если всегда в этой привычной для себя роли была сама Карина, то
теперь все поменялось местами. Она почувствовала, как в душе просыпается нечто
неведомое ей самой, нечто сильное и глубокое, способное доставить счастье и ей.
Ведь по-настоящему счастлив бывает не тот, кого любят, а
тот, кто умеет любить.
В этом сказывалась и причудливая жизнь самой Карины, когда
количественное насыщение эротической жизни неизменно требовало своего выхода в
эмоциональном плане. Ведь голая эротика быстро приедается. И партнером, который
стал для Карины откровением, был Седой, чье имя она так до сих пор и не знала.
А попытки дважды узнать его имя не привели ни к чему. Он
просто делал вид, что не слышал ее вопроса.
Про нападение на военных Седой сказал ей только вчера. Они
лежали в постели, и он просто рассказал ей о том, что завтра они уезжают из
страны. И что будут очень богатыми людьми. О самом нападении на колонну он
ничего не сказал. И только ночью, когда он неожиданно поднялся, чтобы одеться,
он наконец вкратце рассказал ей о сегодняшнем плане, подробно объяснив, где и
когда она должна будет его ждать.
Она не знала, что решение о ней он принял давно. Еще тогда,
когда был в числе троих людей, узнавших о наличии подобного плана нападения на
воинскую колонну. Они готовились к подобному событию очень тщательно, но все
равно поступивший сигнал о времени и месте нападения оказался достаточно
неожиданным. Их троих собрали на даче и объявили о месте и начале нападения.
Аркадий Александрович, Лось и Седой слушали сидевшего напротив них человека,
понимая, как продуманно и долго готовился этот план. Именно тогда они и решили
для себя, кто поедет с ними в эту поездку. И тогда же решили, кто не поедет,
заочно приговорив всю группу Карима.
