Мэр, сидевший по правую руку от премьера, угрюмо доложил:
— Мы подняли на ноги всю милицию, внутренние войска,
предупредили наших людей по всем округам. Больницы и поликлиники готовы принять
больных. Из Санкт-Петербурга перебрасываем дополнительно перевязочные материалы
и лекарства. В случае необходимости оттуда прибудет и большая группа врачей.
Сегодня не работают школы и институты. А завтра мы отменим занятия, сообщив обо
всем по телевидению и радио. И попросим наших людей оставаться в своих домах.
— Хорошо, — кивнул премьер и вдруг заметил
дернувшегося Лодынина.
— Вы хотите что-то сказать, генерал? — Премьер
знал начальника ГРУ лично в лицо.
— Этого нельзя допустить, — вдруг произнес
Лодынин.
— Чего?
— Неудачи нельзя допустить. От вируса ЗНХ нет спасения.
Прекращение занятий и переброшенные врачи из другого города не помогут. Нужно
не допустить, чтобы хоть одна капсула была разбита. Никакого спасения в таком
случае не будет. Это хуже атомной бомбардировки города.
Премьер изумленно посмотрел на министра обороны. Он,
конечно, понимал всю степень опасности, но не до такой степени.
И слышать это из уст такого серьезного человека, как генерал
Лодынин, было страшно.
Министр обороны быстро вместо премьера спросил у Зарокова:
— А вы почему молчите?
— Генерал Лодынин прав, — строго сказал
Зароков, — все, что он говорил об этом вирусе, соответствует
действительности. Представьте что в городе началась чума. Последствия были бы
гораздо более легкими.
— Тогда закончим совещание, — быстро сказал
премьер. — Прошу всех руководителей спецслужб лично контролировать ход
расследования и поисков террористов. Я остаюсь в этом кабинете. Все данные
докладывать лично мне. Когда должен позвонить этот бандит?
Москва. 15 часов 05 минут
К больнице Абрамов подъехал, когда большая стрелка его часов
уже прошла отметку, указывающую на три часа дня. Нетерпеливо подгоняя водителя,
подполковник вместе с двумя своими сотрудниками ворвался в больницу прямо к
дежурному врачу.
— Где он? — закричал Абрамов, входя в кабинет.
Дежурный врач, уже знающий, что речь идет о тяжелораненом террористе, испуганно
поднялся, глядя на пришедших. Только час назад на него накричал офицер милиции
из местного УВД за несвоевременную информацию по раненому террористу. И вот
теперь приехали эти люди в штатском.
— Где он? — снова грозно повторил Абрамов. Один из
его сотрудников показал свое удостоверение растерявшемуся врачу.
— Мы из ФСБ. Нам нужен раненый.
— Да-да, конечно, — залепетал врач. — Он в
реанимации. Милиция установила там свой пост.
— Покажите, где он лежит, — грозно предложил
Абрамов. Врач покорно кивнул головой, выходя из кабинета. Трое мужчин в одинаковых
темных костюмах шли за ним по коридору.
Войдя в приемную, врач показал на шедших за ним людей
стоявшим у дверей двум сотрудникам милиции, один из которых был лейтенант.
— Вот эти товарищи из ФСБ.
Один из сотрудников Абрамова, кивнув головой, достал свое
удостоверение, а сам подполковник со вторым сотрудником, уже не останавливаясь,
прошли в само отделение, где лежал под капельницей тяжелораненый террорист.
Увидев их, больной чуть приоткрыл глаза, а испуганная санитарка охнула от
неожиданности. Второй сотрудник Абрамова бережно взял ее за локоть, выводя из
помещения.
Абрамов подошел к больному, видя, что тот в сознании и может
наблюдать за пришедшим.
— Слушай меня, мерзавец, — громко сказал
Абрамов. — Меня не интересует, кто ты такой и откуда ты появился. Мне
нужно знать, где находятся твои товарищи. Те, двое, которые были с тобой в
машине. Ты меня понимаешь? Двое твоих напарников. Мне нужно знать, где они
могут быть. Говори быстрее, у меня нет времени. Их имена.
Раненый террорист закрыл глаза.
— Нет, врешь! — закричал Абрамов. — Этот
номер у тебя не пройдет. Ты мне сознание не теряй. — Он схватил за провод
и с силой дернул его, вырывая иглу из вены раненого. Тот болезненно застонал.
Абрамов наклонился над ним. — Имена, сука, мне нужны их имена и явки!
Быстрее говори, у нас нет времени.
Раненый открыл глаза, молча глядя на подполковника.
— Не испытывай мое терпение, ублюдок, — сказал
бледный от бешенства Абрамов. — Здесь тебе не прокуратура и не суд. Если
ты сейчас мне не скажешь, я тебя убью. Ты понимаешь?
Просто убью.
Он вырвал подушку из-под раненого и положил ее ему на лицо.
Потом убрал подушку.
— Говори, или я тебя задушу.
Больной открыл рот, но ничего не сказал.
Абрамов положил подушку ему на лицо, наваливаясь сверху всем
телом. В этот момент в отделение вошла молодая медсестра. Здесь было два входа,
и она появилась с другой стороны.
Увидев, что делает незнакомец, она испуганно вскрикнула.
Абрамов поднял голову и зло скрипнул зубами.
— Чего орешь, дура? — спросил он. — Такой вот
сука ночью девушек насилует, груди вам отрезает, душит вас в подъездах домов.
А ты орешь. Замолчи. Я из ФСБ.
— Да-да, — испуганно шептала девушка, отходя к
дверям.
— Он убийца, — сказал Абрамов, глядя на
подушку, — он убийца, а я должен у него узнать, где находятся другие убийцы.
Иначе они убьют еще много людей. Ты меня понимаешь?
— Да. — Девушка кивнула еще раз и, повернувшись,
вся в слезах выбежала из отделения.
Абрамов поднял подушку.
— Ну что, будешь говорить?
— Они… они…
— Их имена.
— Игорь Коробов… Равиль Хайратулин.
— Где? Где их можно найти? Где их искать?
Быстрее говори. — От нетерпения он схватил болтавшуюся
на тоненьком шланге иглу от капельницы и вонзил ее в руку раненого. Тот
закричал от боли. — Говори.
— Или у Анджея, или у брата Игоря, — выдавил
раненый. Было видно, что он действительно теряет сознание.
— Адреса! Назови адреса!
Раненый пробормотал название двух улиц и вдруг, закрыв
глаза, откинул голову. Он таки потерял сознание. Абрамов посмотрел на него.
Снова засунул подушку ему под голову и спокойно вышел из
реанимации. В приемной стояли дежурный врач и медсестра, сдерживаемые его
сотрудниками.
— Кажется, он снова потерял сознание, — равнодушно
заметил Абрамов и, уже обращаясь к своим людям, приказал:
— Быстрее в машину. У меня есть их адреса.
Москва. 15 часов 08 минут
Сизов продолжал сидеть на полу, ожидая, чем кончится его
противостояние бандитам.
