— Да, — сказал тот недовольно, — террористов
отпускать нельзя. Их нужно всех захватить прямо в аэропорту, еще до того, как
они сядут в самолет. Наши группы готовы действовать.
— Мои люди уже в аэропорту, — подтвердил директор
ФСБ. Министр обороны растерялся. Он не знал, что говорить. И в этот момент
откуда-то возник Квашов.
— Мы подтянули к аэропорту несколько батальонов людей с
техникой и вооружением, — радостно доложил он, — все готово к захвату
террористов.
Министр обреченно посмотрел на премьера, и тот, пожав
плечами, кивнул головой. Раз все готово, террористов нужно было брать в
аэропорту. Даже если они взорвут капсулы, можно будет потом изолировать эту
территорию, временно закрыв аэропорт. Премьер посмотрел на министра обороны и
негромко приказал:
— Нужно готовиться к задержанию террористов.
Не знавший, что происходит после его доклада, полковник
Борисов направлялся на Ижорскую улицу, пытаясь выяснить, что там случилось.
К семи часам вечера он был уже на месте.
Во дворе по-прежнему было много людей.
Здесь же находились участковый и инспектор уголовного
розыска, пытавшиеся разобраться, что именно здесь произошло. Все соседи в один
голос уверяли, что это был ненормальный человек, так и не пришедший в сознание,
когда его несли в машину. Весь двор был усеян кастрюлями, разбитыми бутылками и
осколками посуды.
Показав свое удостоверение, Борисов вместе с участковым
поднялся в квартиру, где все это произошло. Замок был выбит, но сама квартира
была в полном порядке. Борисов обошел все комнаты, когда его внимание привлек
балкон, выходивший во двор. С этой стороны двора росло большое дерево, почти
закрывавшее балкон. Он вышел на балкон и вдруг поскользнулся, едва не упав.
Весь балкон был залит какой-то жидкостью.
— Что это такое? — спросил Борисов. Участковый,
молодой парень лет двадцати пяти, наклонился, понюхал и нерешительно сказал:
— Кажется, спирт.
— А зачем он здесь?
— Не знаю, товарищ полковник.
Борисов посмотрел наверх. На стене чуть выше его головы
виднелся какой-то кровоподтек, словно кто-то полз по стене. Полковник вернулся
в комнату, осмотрел пол рядом с дверью на балкон. Похожий кровоподтек был на
стене рядом с балконом. Здесь кто-то сидел, отдыхая. Он нахмурился. Это ему
совсем не нравилось. Прошел дальше. В других комнатах таких следов не было.
— А кто живет наверху? — спросил Борисов.
— Его сейчас нет дома, — ответил
участковый, — мы стучали, а его нет. Он и помогал сотрудникам милиции
этого больного в машину нести. Очень хороший человек.
— Как его фамилия?
— Авдотин, кажется. Вы не волнуйтесь, товарищ
полковник. Он человек проверенный.
Много лет в органах работал. Подполковником милиции был.
— В милиции, говоришь… — задумчиво сказал Борисов.
Он вышел из квартиры и посмотрел снова на дверь. Тут его внимание привлекли
обрезанные телефонные провода.
— А это что такое?
— Мальчишки, может, баловались, — развел руками
участковый.
Он хотел, чтобы этот неприятный военный полковник быстрее
убрался с его участка.
— Мальчишки? — снова посмотрел на телефонный
провод Борисов. — Нет, это не мальчишки. Это специально перерезали. Чтобы
находящийся здесь человек не мог никуда позвонить. — Он поднял голову и,
посмотрев наверх, вдруг приказал участковому: — Быстро найди слесаря, который
открывал здесь дверь. Только очень быстро. Я его, кажется, видел во дворе.
Участковый поспешил вниз. На лестничной клетке появилась
соседка. Она чуть приоткрыла дверь, глядя, как Борисов исследует обрезанные
провода.
— Добрый вечер, — сказал Борисов.
— Здравствуйте, — ответила соседка. Ей было лет
семьдесят. Она была в сером халате, сверху которого, несмотря на теплую
весеннюю погоду, была накинута шерстяная шаль.
— Вы из милиции? — спросила старушка.
— Да, почти, — ответил Борисов, продолжая
осматривать провод.
— Вот и те ребята, сердешные, тоже здесь все время
стояли, — сказала старушка.
— Какие ребята? — повернулся к ней Борисов.
— Да ваши ребята. Милиционерики. Вдвоем пришли и
стояли. А тот, за дверью, кричал и посуду бил. Ох как кричал! Помогите, кричал,
а потом мне в стенку стучать начал. Значит, длинно стучит три раза и коротко
стучит. Длинно и коротко.
«Он давал сигнал SOS», — понял Борисов.
— А милиционеры сразу приехали? — спросил он.
— Так они все время здесь были, — охотно пояснила
соседка, — пока он кричал, они все время стояли. А потом один за слесарем
пошел.
А другой, значит, тут остался.
— Понятно! — Борисову нравилась эта история все
меньше и меньше.
По лестнице поднимался участковый. За ним шел мужчина лет
сорока, держа в руках чемоданчик с инструментами.
— Я ведь живу тут рядом, в соседнем доме, —
сказал, поздоровавшись, слесарь, — меня позвали ваши сотрудники, я и
пришел. А что мне нужно было делать? Я не хотел ломать этот замок, так они
настаивали.
— Нет-нет, — успокоил его Борисов, — все
правильно. А кто за вами приходил?
— Да офицер какой-то. Не запомнил я его звание.
Капитан, кажется.
— Он фамилию не называл?
— А зачем мне его фамилия? Мы замок сломали и вошли.
Ваши сотрудники никого в квартиру не пускали. Сами зашли. И сосед этот сверху
был. Вошли, значит, а этот больной сидит на полу около балкона. И, кажется,
спит.
Это потом я догадался, что он сознание потерял. Ну мы его
подняли и отнесли в машину.
Сосед этот хороший человек попался, участливо отнесся, сам
поехал в больницу проводить, со своим другом. А уже за ними, значит, уехали
ваши сотрудники.
— Понятно. — Борисов посмотрел на слесаря. —
А дверь вы выбивали отсюда. Замок изнутри закрыт был?
— Изнутри тоже, — кивнул слесарь, — и
снаружи.
— Как же тогда этот раненый попал в квартиру.
— А я откуда знаю? Может, его специально заперли. А он
еще и изнутри заперся. Это не мое дело было — такие вещи выяснять.
— Ну да, да, конечно, — согласился Борисов, —
вы знаете, вам, кажется, придется еще раз потрудиться.
— Да я уже заделал этот замок. Дверь закрывается. Хотя
мне и не заплатили. Они сразу уехали, а я забыл про деньги спросить.
— Нет, вы не поняли. Нужно будет еще одну дверь
открыть, а не закрыть. — Борисов знал, что этого делать нельзя. Но понимал
сейчас, что счет идет на секунды.
— Какую дверь? — не понял слесарь.
