– Джейк, я не могу.
– Он нужен мне, нужен прямо сейчас. Я не могу терпеть до
среды. Меня ждет работа.
– Это будет нечестно по отношению к Бакли, – слабым голосом
проговорила Джин.
– К дьяволу Бакли! По-твоему, он играет честно? Да он же
змея, и ты ненавидишь его так же, как и я.
– Может, даже больше.
– Дай мне список, Джин.
– Джейк, мы всегда были друзьями. Из всех моих знакомых
юристов ты – самый близкий мне человек. Когда мой сын попал в беду, я ведь
обратилась к тебе, так ведь? Я верю тебе и хочу, чтобы ты выиграл это дело. Но
нарушить приказ судьи я не могу.
– Кто помог тебе на последних выборах – я или Бакли?
– Джейк, прошу тебя...
– Кто не дал твоему сыну сесть за решетку – я или Бакли?
– Пожалуйста...
– Кто пытался засадить его в тюрьму – я или Бакли?
– Это нечестно, Джейк.
– Кто поддержал твоего мужа, когда все в церкви, каждый
человек встал и потребовал, чтобы он вышел вон, поскольку записи в
бухгалтерских книгах не сходились?
– Дело здесь не в преданности тебе, Джейк. Я очень люблю и
тебя, и Карлу, и Ханну, но я просто не могу сделать этого.
Хлопнув дверью, Джейк стремительно вышел из ее кабинета.
Сидя за столом, Джин вытирала слезы.
* * *
В десять утра к Джейку вошел Гарри Рекс и бросил ему на стол
копию списка с именами и фамилиями потенциальных присяжных.
– Не задавай мне вопросов, – сказал Гарри. Напротив каждого
имени были сделаны пометки: «не знаю», «бывший клиент, ненавидит черных» или
«работает на обувной фабрике, может оказаться сочувствующим».
Джейк медленно вчитывался в каждую строчку, пытаясь
представить лицо человека, вспомнить что-нибудь характерное. В списке не было
ничего, кроме имен. Ни адреса, ни возраста, ни рода занятий. Только имена, одни
имена. Его школьная учительница из Кэрауэя. Одна из подруг матери по клубу
садоводов. Бывший клиент, попавшийся с поличным на воровстве в магазине, как
вспомнилось Джейку. А это имя он слышал в церкви. Вот завсегдатай кафе.
Состоятельный фермер. Большинство имен принадлежало белым, хотя, конечно, в
списке значились и такие, как Уилли Мэй Джоунз, Лерой Вашингтон, Рузвельт
Такер, Бесси Лу Бин, бывшие явно чернокожими. Однако в целом список выглядел
ужасающе бледным. Знакомых имен Джейк насчитал от силы тридцать.
– Ну что? – поинтересовался Гарри Рекс.
– Трудно сказать. Белых – большинство, но этого и следовало
ожидать. Где ты его взял?
– Не спрашивай. Я отметил тебе двадцать шесть имен – это
все, что я мог сделать. Другие мне незнакомы.
– Ты настоящий друг, Гарри.
– Я волшебник. А к суду ты уже готов?
– Нет пока. Зато у меня появилось секретное оружие.
– Какое?
– Увидишь ее чуть позднее.
– Ее?
– Да. В среду вечером ты чем-нибудь занят?
– Не думаю. А в чем дело?
– Отлично. Встретимся здесь. Подойдет Люсьен, может, еще
один-два человека. Я хочу попросить вас уделить мне часа два времени и
поговорить о жюри. Кто нам нужен? Попробуем слепить собирательный образ
идеального присяжного и начнем плясать от него дальше. Обсудим каждое имя,
посмотрим, кто нам совершенно неизвестен.
– Ну что ж, это обещает быть неплохим развлечением. Приду.
Как ты себе представляешь идеального присяжного?
– Не знаю еще. Думаю, что убийство из мести как-то больше
глянется людям попроще. Оружие, насилие, защита женщин – деревенщине это
наверняка придется по вкусу. Но мой подзащитный – черный, и они готовы будут
поджарить его на медленном огне – еще бы, ведь он уложил двоих таких же, как
они сами.
– Согласен. Я бы еще держался подальше от женщин. Они ничуть
не станут сочувствовать насильнику, но жизнь человеческую они все же ценят
выше. Взять в руки «М-16» и отстрелить кому-то голову – такого женщины просто не
поймут. Это понимаем мы с тобой, потому что мы отцы. Нам с этим все ясно, это
по-нашему. Насилие и кровь нас не волнуют. Мы восхищаемся твоим подзащитным.
Нужно подыскать людей, разделяющих наше мнение. Скорее всего это будут молодые
отцы, получившие некоторое образование.
– Интересно. А Люсьен говорит, что предпочел бы иметь дело с
женщинами, поскольку они более чувствительны.
– Я так не думаю. Я знаком с некоторыми, которые готовы
будут тебе горло перерезать, если ты вздумаешь вступить с ними в спор.
– Бывшие клиентки?
– Да, и одна из них есть в этом списке. Франсина Берлин.
Выбери ее, и я объясню ей, как нужно проголосовать.
– Серьезно?
– Да. Она сделает все, что я скажу.
– Не мог бы ты прийти в понедельник в суд? Хочу, чтобы ты
посмотрел на членов жюри в ходе отбора и помог бы мне определиться с теми
двенадцатью.
– С огромным удовольствием.
Услышав внизу голоса, Джейк прижал палец к губам. Он
напряженно прислушался, затем улыбнулся и кивком предложил Гарри Рексу
двигаться за ним. На цыпочках они подошли к верхней ступеньке лестницы и стали
с интересом прислушиваться к беседе внизу, у стола Этель.
– Безусловно, вы здесь не работаете, – настаивала Этель.
– Безусловно, работаю. Меня в субботу нанял Джейк Брайгенс,
который, я уверена, является и вашим боссом.
– Нанял для чего? – потребовала ответа Этель.
– В качестве его юридического помощника.
– Но видите ли, со мной он этого не обсуждал.
– Он обсуждал это со мной. И дал мне работу.
– Сколько же он вам платит?
– Сто долларов в час.
– О Господи! Сначала я должна поговорить с ним.
– Я уже говорила с ним, Этель.
– Для вас – миссис Туитти. – Этель окинула ее внимательным
взглядом. Выцветшие, застиранные джинсы, дешевые кроссовки на босу ногу,
безразмерный белый балахон из хлопка, под которым явно больше ничего не было. –
Для работы в офисе на вас не тот костюм. Вы... вы выглядите неприлично.
