– Вон они! – раздался чей-то крик, и множество голов
повернулось в ту сторону, к северной оконечности площади, где из маленькой
боковой улочки на Вашингтон-авеню с серьезным и торжественным видом
вытягивалась колонна куклуксклановцев. Люди, вышагивали каким-то удивительным
осторожно-высокомерным шагом, лица их были скрыты под красными и белыми
масками. Объятые немым ужасом, зрители следили за тем, как процессия из
безликих фигур медленно продвигается вдоль Вашингтон-авеню, сворачивает на
Кэффи-стрит, а затем на Джексон-стрит. Впереди своих людей с гордым видом
выступал Стамп Сиссон. Поравнявшись с главным фасадом здания суда, Стамп
осуществил по-армейски четкий поворот налево и повел одетые в белое фигуры
прямо к центру лужайки, где, повинуясь неслышной команде, они широким
полукругом стали приближаться к расположенной у лестницы главного входа
трибуне.
Вслед им бросились со всех ног журналисты, и, когда Стамп
приказал своим людям остановиться, трибуна уже ощерилась десятком микрофонов,
провода от которых тянулись к магнитофонам и телекамерам. Группа чернокожей
молодежи под ветвями дуба быстро увеличивалась в размерах, некоторые наиболее
горячие головы прохаживались всего в нескольких футах от полукруга вокруг
трибуны. Тротуары мгновенно опустели: все зрители бросились от стен домов на
лужайку, желая получше слышать то, что собирается говорить маленький толстый
человечек, по-видимому, их лидер. В толпе медленно прохаживались полицейские,
бросая особенно внимательные взгляды в сторону группы чернокожей молодежи. Оззи
Уоллс занял место под дубом, в самом центре толпы.
Джейк не отходил от окна, размещавшегося на втором этаже
кабинета Джин Гиллеспи. Вид куклуксклановцев, украшенных всеми своими
регалиями, трусливо скрывавших свои лица за отвратительными масками, стискивал
его душу ощущением невыносимого отвращения. Белый островерхий колпак,
являвшийся на Юге в течение десятилетий символом насилия и ненависти, вернулся
вновь. Так кто же из них поджег крест в его дворе? Неужели они все вместе
разрабатывали план взрыва его дома? И кто предложит попробовать что-нибудь
другое, свеженькое? Со второго этажа ему было хорошо видно, что толпа молодежи
чуть переместилась в сторону полукруга.
– А вас, черномазые, сюда никто не приглашал, – кричал Стамп
в микрофон, тыча пальцем в окружавшие его со всех сторон черные лица. – Здесь
собрались члены Клана, это вам не какая-нибудь сходка грязных ниггеров!
Из боковых улочек и нешироких аллей позади аккуратных
домиков из красного кирпича на лужайку перед зданием суда быстрыми ручейками
вливались все новые и новые группы чернокожих. Через несколько секунд
количество их раз в десять превзошло отряд Стампа. Оззи решил вызвать по радио
поддержку.
– Мое имя – Стамп Сиссон, – вновь закричал в микрофон
толстяк, стаскивая с лица маску. – И я с гордостью заявляю вам всем, что
являюсь Великим магистром невидимой империи Ку-клукс-клана в штате Миссисипи. Я
пришел сюда для того, чтобы заявить: законопослушное белое население штата уже
до предела устало от того, что ниггеры позволяют себе заниматься воровством,
насилиями и убийствами, да причем еще делают это совершенно безнаказанно. Мы
требуем справедливости, мы требуем, чтобы этого выродка Хейли призвали виновным
и запихали его черную задницу в газовую камеру.
– Свободу Карлу Ли! – раздался чей-то крик из толпы.
– Свободу Карлу Ли!
– Заткните свои глотки, вы, дикари! – не сдавался Стамп. –
Заткнитесь, вы, твари!
Его воинство стояло, обратив к своему предводителю
окаменевшие лица, подставив взглядам толпы свои спины. К ним через толпу пробирался
Оззи вместе с шестью полицейскими.
– Свободу Карлу Ли!
– Свободу Карлу Ли!
И без того от природы румяное лицо Стампа сделалось почти
багровым. Казалось, еще немного, и его зубы вопьются в микрофон.
– Замолкните, грязные животные! Вы устраивали свой шабаш
вчера, и мы не мешали вам. У нас тоже есть право собраться здесь, так что
заткнитесь!
Но мощный хор голосов только набирал силу:
– Свободу Карлу Ли! Свободу Карлу Ли!
– Где тут шериф? Это его задача – поддерживать законность и
порядок. Ну же, шериф, исполняй свой долг! Заставь этих ниггеров замолчать, так
чтобы мы могли спокойно сказать то, что хотим. Или ты не можешь справиться со
своими обязанностями, а, шериф? Не можешь навести порядок среди своих же?
Видите, что получается, люди, когда ниггера избирают на общественную должность!
Однако выкрики продолжались, и Стампу пришлось отступить от
микрофона, со злостью наблюдая за выражением на черных лицах. Фотографы и
телевизионщики кругами ходили вокруг трибуны, стараясь не упустить ни одного
мало-мальски значимого момента. И когда на третьем этаже здания суда раскрылось
небольшое окошко, этого никто не заметил. Брошенная умелой рукой из окна
самодельная бомба – банка с бензином и фитилем – упала прямо на расположенную
внизу трибуну, угодив Стампу Сиссону в ногу, отчего фигуру его тотчас охватили
языки пламени.
Поднялась суматоха. Вскрикнув, Стамп скатился в траву, а
двое или трое из его людей, сорвав с себя балахоны и маски, пытались накрыть
его тканью, чтобы сбить пламя. Деревянная трибуна горела, выделяя едкий черный
дым и безошибочный запах бензина. Разгоряченные чернокожие парни ощетинились
неизвестно откуда взявшимися палками и ножами, размахивая ими налево и направо.
У каждого куклуксклановца под балахоном была припасена увесистая полицейская
дубинка – в течение нескольких секунд они оказались готовы дать отпор. С
момента взрыва банки с бензином прошло всего несколько мгновений, но лужайка
перед зданием суда округа Форд представляла собой поле битвы, над которым
раздавались крики, ругательства, звуки ударов, доносившиеся из клубов густого
черного дыма. В воздухе свистели камни и обломки кирпича. Две группы сходились
в рукопашной.
