Сейчас он лежал и вслушивался в доносящиеся с улицы голоса.
Внезапно поднявшись, он вдруг выскочил на балкон и замер от изумления при виде
открывшегося взгляду зрелища. Итак, война объявлена и началась! Паттон
[14]
высадился! Вокруг всей площади стояли армейские грузовики, джипы, здесь и там
пробегали озабоченные солдаты, изо всех сил пытаясь выглядеть организованно и
молодцевато. Слышались какие-то команды по радио, дородные офицеры недовольными
голосами подгоняли своих подчиненных. У остатков сгоревшей трибуны в центре
лужайки был установлен пост. Три взвода солдат стучали молотками и растягивали
веревки, разбивая три огромные брезентовые палатки с защитным камуфляжем. В
четырех углах площади возводились баррикады, часовые расставлялись по постам.
Как только часовой оставался предоставленным самому себе, он закуривал сигарету
и прислонялся к ближайшему столбу.
Сидя на багажнике патрульной машины, Несбит следил за тем,
как центр Клэнтона превращался в военный лагерь. Он перекинулся несколькими словами
со стоявшими неподалеку людьми в военной форме.
Джейк сварил кофе, вынес чашку Несбиту. Теперь, когда Джейк
был уже на ногах. Несбита следовало отпустить домой поспать. Вернувшись, Джейк
вновь вышел на балкон и следил за тем, что происходит на лужайке, до того
момента, когда окончательно рассвело. Выгрузив людей, грузовики направлялись к
расположенному на север от города складу оружия войск национальной гвардии, где
водители тоже могли отдохнуть.
По расчетам Джейка, выходило, что в город прибыли человек
двести национальных гвардейцев. Небольшими группками они расхаживали вокруг
здания суда, по прилегающим улицам, поглядывая на витрины магазинов и надеясь
найти хоть какое-то развлечение.
Нуз, конечно, будет вне себя от гнева. Как они посмели
вызвать части национальной гвардии, не посоветовавшись с ним! Ведь это же его
процесс! Мэр начал про что-то такое говорить, но Джейк тут же пояснил, что
ответственность за безопасность жителей лежит на нем, мэре, а никак не на
судье. Оззи поддержал его, и Нуза не пригласили.
Чуть позже подъехал и сам Оззи вместе с Моссом Джуниором
Тэтумом, чтобы встретиться с командовавшим войсками полковником. Втроем они
обошли здание суда, инспектируя все приготовления. Оззи тыкал пальцем туда и
сюда, а полковник отвечал ему утвердительными кивками, соглашаясь со всеми
предложениями. Позвякивая ключами, Тэтум открыл двери суда, чтобы солдаты могли
пользоваться водой и туалетами. В начале десятого на улице появились первые
репортеры. Им хватило часа, чтобы обежать все расположение с камерами и
микрофонами, засыпая вопросами какого-нибудь сержанта или капрала.
– Ваше имя, сэр?
– Сержант Драмрайт.
– Откуда вы?
– Из Буневилля.
– Где это?
– Милях в ста отсюда.
– Для чего вы здесь?
– По приказу губернатора.
– Зачем он вас вызвал?
– Мы должны держать здесь ситуацию под контролем.
– Предполагаются какие-то неприятности?
– Нет.
– Долго вы рассчитываете здесь пробыть?
– Не знаю.
– До конца суда?
– Не знаю.
– А кто знает?
– Губернатор, я думаю.
И так далее.
Весть о том, что в город вошли войска, распространилась
воскресным утром очень быстро, и, выходя из церквей, жители устремлялись в
центр, чтобы своими глазами убедиться в том, что здание суда и в самом деле
оцеплено солдатами. Часть баррикад была разобрана, так что самые любопытные
могли объехать вокруг площади, поглазеть на настоящих живых солдат с винтовками
и джипами. Джейк продолжал сидеть на балконе, пить кофе и перебирать в уме
карточки с написанными на них фамилиями присяжных.
Затем он позвонил Карле, рассказал о введенных в город
войсках, подчеркнув при этом, что находится в полной безопасности, такой, какой
никогда раньше ощущать ему не приходилось. В этот самый момент, говорил он ей,
на Вашингтон-стрит находятся сотни хорошо вооруженных людей в форме, для того
чтобы защитить его жизнь. Да, телохранитель по-прежнему рядом. Да, дом стоит
как стоял. Принимая во внимание то, что в газетах вряд ли уже сообщалось о
смерти Бада Туитти, эту тему Джейк обошел. Может, она ничего и не узнает. Карла
сообщила, что они сейчас на катере ее отца отправляются на рыбалку и Ханне
очень хочется, чтобы папочка был с ней. Попрощавшись с женой, Джейк
почувствовал, что никогда в жизни еще не испытывал такой тоски по этим двум
женщинам – большой и маленькой.
* * *
Открыв заднюю дверь, Эллен Рорк вошла в кухню и положила на
стол небольшой пакет с продуктами. Вытащив из кейса папку с бумагами,
отправилась на поиски босса. Нашла она его на балконе – он перебирал карточки и
время от времени посматривал на здание суда.
– Добрый вечер, Ро-арк.
– Добрый вечер, босс. – Она протянула ему толстую папку: –
Здесь то, о чем вы просили меня по поводу изнасилования. Орешек оказался
крепким, но я с ним справилась. Прошу извинить за большой объем.
Подобно всем другим подготовленным материалам, этот был
столь же аккуратно оформлен, снабжен указателем, библиографией, страницы
пронумерованы. Джейк пролистал папку.
– К черту, Ро-арк, я ведь не просил тебя написать учебник.
– Зная то, как вас, босс, пугает любая научная писанина, я
приложила все усилия для того, чтобы не пользоваться словами, в которых больше
чем два слога.
– Господи, и она еще позволяет себе шутить! А не могла бы ты
свести эту свою диссертацию ну, скажем, страницам к тридцати?
– Слушай, Джейк, это – фундаментальное исследование по
юриспруденции, выполненное одареннейшей студенткой, наделенной редким талантом
думать и писать ясно. Это работа гения, и она принадлежит тебе. Так что
перестань брюзжать.
– Слушаюсь, мэм. Головка у вас не болит?
– Болит. С самого утра. Я просидела за машинкой десять
часов, а теперь мне необходимо выпить. У тебя есть блендер?
– Что?
