Бакли выбрал двенадцать белых женщин, вычеркнув двух чернокожих
и одного белого мужчину.
Глядя в свой список, Джейк заговорил, делая пометки
карандашом:
– Защита отводит номера первый, второй, третий, соглашается
с номерами четыре, шесть и семь, вычеркивает номер восемь, номера девять,
одиннадцать, двенадцать, соглашается с тринадцатым и отводит пятнадцатый.
Восемь отводов, если я не ошибаюсь.
Его честь у себя на листе зачеркивал и ставил галочки,
медленно занимаясь калькуляцией.
– Оба вы оставили номера четыре, шесть, семь и тринадцать.
Ваша очередь, мистер Бакли. Давайте нам еще восьмерых присяжных.
– Обвинение выбирает номер шестнадцать, отводит номер
семнадцать, соглашается с номерами восемнадцать, девятнадцать, двадцать,
отводит двадцать первый, соглашается с двадцать вторым, отводит двадцать
третий, соглашается с двадцать четвертым, отводит двадцать пятый и двадцать
шестой и выбирает номера двадцать семь и двадцать восемь. Двенадцать человек и
четыре неиспользованных отвода.
Джейк был поражен. Бакли и на этот раз вычеркнул всех черных
и всех мужчин. Он читал мысли Джейка.
– Слушаем вас, мистер Брайгенс.
– Можно нам минуту посовещаться, ваша честь?
– Пять минут, – милостиво разрешил Нуз.
В одной из пустых комнат Джейк и Эллен отыскали Гарри Рекса.
– Посмотри-ка на это. – Джейк положил на стол лист, все трое
склонились над ним. – Мы дошли до двадцать девятого. У меня осталось четыре
отвода, у Бакли – столько же. Он вычеркивал всех черных и всех мужчин. Теперь
мы имеем белое женское жюри. Двое следующих по списку – тоже белые дамы,
тридцать первый – это Клайд Сиско, а тридцать второй – Барри Экер.
– Затем из последующих шести четверо черные, – пояснила
Эллен.
– Да, но так далеко Бакли нас не пустит. Я вообще удивлен,
что он дал нам добраться уже до четвертого ряда.
– Я знаю, что вам нужен Экер. А что вы скажете насчет Сиско?
– спросил Гарри Рекс.
– Я боюсь его. Люсьен говорил мне, что это ловчила, которого
можно купить.
– Так это же отлично! Пойдем и купим!
– Очень смешно. А ты уверен, что Бакли уже не опередил вас?
– Я бы его выбрал.
Джейк смотрел в список, что-то высчитывая. Эллен советовала
вычеркнуть обоих мужчин – и Экера, и Сиско.
Наконец они вернулись в кабинет. Норма приготовилась
записывать.
– Ваша честь, мы вычеркиваем номера двадцать два и двадцать
восемь, оставляя за собой два отвода.
– Пожалуйста, продолжайте, мистер Бакли. Номера двадцать
девять и тридцать.
– Обвинение согласно с обоими.
– Мистер Брайгенс?
– Защита вычеркивает номера двадцать девять и тридцать.
– Все свои отводы вы исчерпали. Я прав?
– Да.
– Хорошо. Мистер Бакли, номера тридцать один и тридцать два.
– Обвинение берет обоих, – быстро проговорил прокурор, глядя
на имена чернокожих, следующие за Сиско.
– Итого двенадцать. Теперь нужно избрать двоих запасных. У
вас у каждого по два отвода. Мистер Бакли, номера тридцать три и тридцать
четыре.
Номером тридцать третьим был черный мужчина. Тридцать
четвертый – белая женщина. Джейк ждал. Под двумя следующими номерами значились
черные мужчины.
– Обвинение отводит номер тридцать третий и соглашается с
тридцать четвертым и тридцать пятым.
– Защита согласна с обоими номерами.
* * *
Пейт призвал аудиторию к порядку, когда Нуз и оба юриста
вернулись в зал и прошли к своим местам. Его честь громким голосом зачитал
двенадцать имен, и названные медленной нервной поступью направились к ложе
присяжных, где Джин Гиллеспи рассадила их в каком-то ей одной известном
порядке. Десять женщин, двое мужчин. Все белые. Сидевшие в зале чернокожие
шептались и изумленно переглядывались.
– Это ты выбирал присяжных? – негромко спросил Карл Ли у
Джейка.
– Объясню позже.
Позвали запасных – они были посажены рядом. Прочистив горло,
Нуз окинул взором вновь избранных присяжных.
– Леди и джентльмены, вас отобрали самым тщательным образом
для того, чтобы вы приняли участие в рассматриваемом нами деле. Вы будете
приведены к присяге и поклянетесь беспристрастно оценивать все факты,
представляемые суду, и руководствоваться только законом. Следующее. Согласно
закону штата, вы будете жить в изоляции от своих сограждан до конца процесса.
Другими словами, вас отвезут в мотель и не разрешат возвращаться домой, пока
суд не кончится. Я понимаю, это – крайне тяжелое для вас испытание, но таков
закон. Через несколько минут вам будет дана возможность позвонить домой и
заказать себе необходимую одежду и предметы туалета, а также то, что сочтете
нужным взять с собой. Ночевать вы будете в мотеле, находящемся вне Клэнтона, но
его точное местоположение не будет известно и вам. Вопросы?
Все двенадцать, похоже, никак еще не могли прийти в себя от
известия, что на несколько дней будут разлучены с семьями. А как же дети,
работа, стирка? Господи, ну почему именно они? Из всех сидящих в зале – именно
они!
Нуз бессмысленно стучал молотком по столу, зал начинал
медленно пустеть. Джин Гиллеспи отвела в кабинет Нуза первую присяжную, чтобы
та позвонила домой.
– Куда мы поедем? – спросила женщина у Джин.
– Это конфиденциальная информация, – ответила та.
– Это конфиденциальная информация, – повторила женщина в
трубку своему мужу.
К семи вечера родственники подвезли к зданию суда огромное
количество чемоданов и коробок. Все это было погружено в специально нанятый
автобус «грейхаунд», стоявший у задней двери. Пропустив вперед две патрульных
машины и армейский джип, автобус выехал из Клэнтона в сопровождении еще трех
автомобилей.
* * *
Стамп Сиссон умер во вторник вечером в клинике ожогового
центра в Мемфисе. Его короткое, заплывшее жиром тело, слишком запущенное за
долгие годы, оказалось неспособным противостоять обширному поражению кожи,
вызванному ожогами. Эта смерть стала четвертой в ряду тех, что были как-то
связаны с изнасилованием Тони. Кобб, Уиллард, Бад Туитти, а теперь и Сиссон.
