Можно было заявить протест – подобные вопросы к сути дела
отношения не имели, и Нуз скорее всего протест бы поддержал, – однако ноги у
Джейка сделались совсем ватными, суставы не подчинялись. Он боялся, что если
начнет вставать и заговорит, то только выставит себя в смешном свете.
Посмотрев на свои галочки, Бакли на мгновение задумался.
Весь зал замер в ожидании следующего вопроса, чувствуя, что он должен быть
сокрушающим. Басс взирал на окружного прокурора, как приговоренный к расстрелу
смотрит на своих палачей, надеясь и молясь в душе, чтобы пули его миновали.
Подняв голову, Бакли улыбнулся эксперту.
– Доктор Басс, вы когда-нибудь находились под судом за
совершение уголовного преступления?
Отразившись от стен зала, прозвучавший в полной тишине
вопрос всей своей неимоверной тяжестью рухнул на трясущиеся плечи Тайлера
Басса. Ответ можно было прочесть в его бегающих глазах.
Карл Ли судорожно сглотнул и повернул голову к своему
адвокату.
– Конечно, нет! – громким, отчаянным голосом выкрикнул Басс.
Бакли только кивнул и подошел к своему столу, где Масгроув
почтительно передал ему какие-то бумаги.
– Вы уверены? – грозно спросил он эксперта.
– Да, уверен! – Басс не отрывал взгляда от листов в руке
прокурора.
Джейк сознавал, что должен встать и сказать или сделать
что-то, чтобы остановить готовый вот-вот обрушиться топор, но мозг его был
парализован.
– Значит, уверены? – переспросил Бакли.
– Да, – подтвердил Басс, стиснув зубы.
– Вас никогда не осуждали за совершение уголовного
преступления?
– Никогда.
– Вы также уверены в этом, как и во всех своих предыдущих
показаниях?
Это была ловушка. Смертельный, гибельный вопрос, который
неоднократно задавал и Джейк. Теперь же, услышав его от своего противника,
Джейк понял, что с Бассом покончено. Как, впрочем, и с Карлом Ли.
– Безусловно, – с вызывающим высокомерием ответил Басс.
Бакли изготовился, чтобы нанести последний удар.
– Вы хотите сказать настоящему жюри присяжных, что это не вы
семнадцатого октября тысяча девятьсот пятьдесят шестого года были осуждены в
Далласе под именем Тайлера Басса за совершение уголовного преступления?
Свой вопрос Бакли задал, поглядывая время от времени то в
свои бумаги, то на ложу присяжных.
– Это ложь, – тихо и неубедительно произнес Басс.
– Вы уверены в том, что это ложь?
– Очевидная и явная ложь.
– А вы в состоянии отличать ложь от истины, доктор Басс?
– Да, черт побери!
Нуз нацепил на переносицу очки и подался вперед.
Присяжные больше не раскачивались в своих креслах. Ручки
репортеров замерли над блокнотами. Стоявшие вдоль задней стены зала полицейские
вытянулись по стойке «смирно», напряженно вслушиваясь.
Из пачки бумаг Бакли вытянул один лист и принялся
вчитываться в него.
– Вы хотите сказать настоящему жюри, что это не вас
семнадцатого октября тысяча девятьсот пятьдесят шестого года осудили за
изнасилование?
Джейк знал, как важно сохранять спокойствие, невозмутимое
выражение лица даже в самые драматические минуты процесса. Это было очень важно
– дать присяжным возможность видеть уверенно-благожелательное лицо защитника.
Джейк тысячи раз отрабатывал эту маску: все-отлично-и-я-полностью-контролирую-ситуацию;
он сохранял ее в ходе многих процессов и в различных ситуациях, однако фраза
«осудили за изнасилование» заставила его побледнеть. Боль и отчаяние,
отразившиеся на лице Джейка, были без ошибки прочитаны по крайней мере семью
парами глаз, устремленными на него из ложи.
Остальные изучали эксперта.
– Вы были осуждены за изнасилование, доктор? – спросил Бакли
после длительного молчания в зале.
Ответа не последовало.
Стряхнувший остатки дремы Нуз подался в кресле по
направлению к психиатру:
– Ответьте на поставленный вопрос, доктор Басс.
Не обращая внимания на слова его чести, Басс, глядя на
окружного прокурора, проговорил:
– Вы вышли не на того человека.
Бакли фыркнул и подошел к Масгроуву, в руках которого были
еще более внушительные на вид документы. Из большого белого конверта он достал
листы, походившие на фотографии размером 8х10.
– Так вот, доктор Басс, у меня здесь есть несколько
фотоснимков, сделанных в полицейском управлении Далласа одиннадцатого сентября
тысяча девятьсот пятьдесят шестого года. Не хотите взглянуть на них?
Никакого ответа.
Бакли протянул снимки эксперту:
– Посмотрите, доктор Басс. Может, это освежит вашу память.
Басс медленно покачал головой, затем опустил ее и уперся
взглядом в свои сапоги.
– Ваша честь, обвинение передает на рассмотрение суда эти
копии, заверенные должным образом, согласно акту конгресса о доказательствах,
фигурирующих в процессах по уголовным делам. Они имеют непосредственное
отношение к обвинению, выдвинутому штатом Техас против Тайлера Басса, и
получены законным образом через официальные источники города Далласа, штат
Техас. Согласно представляемым документам, некто по имени Тайлер Басс признан
уголовным судом штата Техас семнадцатого октября тысяча девятьсот пятьдесят
шестого года виновным в совершении изнасилования. Мы в состоянии доказать, что
Тайлер Басс и свидетель доктор У.Т. Басс являются одним и тем же лицом.
Масгроув вежливо вручил Джейку копию каждого документа.
– Будут ли какие-либо протесты относительно предъявления
суду этих доказательств? – спросил Нуз, повернувшись к Джейку.
Нужна речь. Блестящее, глубоко прочувствованное объяснение,
которое тронуло бы сердца присяжных, заставив их рыдать от жалости к Бассу и
его пациенту. Но судебная процедура ничего подобного для данного момента не
предусматривала. Какие могут быть протесты? Не имея сил встать, Джейк только
покачал головой. Никаких протестов.
– Других вопросов у обвинения нет, – объявил залу Бакли.
– Может, у вас есть дополнительные вопросы, мистер Брайгенс?
