– Я... не совсем твердо помню его, сэр.
– Сомневаюсь. В соответствии с требованием, изложенным в
этом пункте, адвокат из другого штата, намеревающийся принять участие в заседании
моего суда, должен согласовать этот вопрос с местной ассоциацией юристов.
– Да, сэр.
Внешний вид и манеры Бернарда говорили о том, что он
принадлежал к числу самых модных адвокатов, во всяком случае, он слыл таковым в
Мемфисе. И надо же было такому случиться, что в настоящий момент именно его
судьба поставила в положение неопытного новичка, вынужденного обороняться от
наскоков какого-то деревенского судьи, единственным достоинством которого
является острый язык.
– Что «да, сэр»? – рявкнул на него Буллард.
– Да, сэр, мне кажется, я что-то такое слышал.
– Так где же бумага от местной ассоциации?
– У меня ее нет, но я собирался...
– Значит, вы приехали сюда из Мемфиса, внимательнейшим
образом изучили мои правила и со спокойной душой решили проигнорировать их.
Так?
Опустив голову, Бернард рассматривал разлинованные желтые
листы блокнота, лежавшего на столе.
Медленно поднялся Тиндэйл:
– Ваша честь, прошу занести в протокол. Являясь членом
ассоциации юристов округа Форд, я готов подтвердить, что мистер Бернард прибыл
сюда только с целью участия в слушании, и ни с какой другой.
Буллард улыбнулся: «Ловко ты это, Тиндэйл, ловко».
– Хорошо. Вызывайте вашего первого свидетеля. Бернард вновь
распрямил плечи, по-петушиному дернул головой.
– Ваша честь, от имени мистера Кобба я просил бы вызвать в
качестве свидетеля его брата, мистера Фреда Кобба.
– Только покороче, – буркнул Буллард.
Брата Кобба привели к присяге и усадили в свидетельское
кресло. Бернард вышел вперед и приступил к детальному и продолжительному
опросу. Подготовлен он был хорошо. Ему удалось выяснить, что Билли Рэй Кобб
является наемным служащим с неплохой зарплатой, владельцем недвижимости в
округе Форд, где он вырос, где живет большая часть членов его семьи, его
друзья. У Кобба нет и не было никаких причин стремиться сменить место
жительства. Надежный, вполне солидный гражданин с прочными, глубокими корнями в
местной жизни, которому есть что терять в случае неожиданных поворотов судьбы,
в случае, если он вдруг вздумает скрыться из города. Такому суд может верить.
Такому нет смысла назначать столь высокий залог.
Буллард сделал очередной глоток, покрутил в пальцах ручку,
окинул взглядом черные лица в зале.
У Чайлдерса никаких вопросов не было. Бернард вызвал мать
Кобба, Кору, едва ли не слово в слово повторившую все то, что ее сын Фред
сказал о ее сыне Билле Рэе. В нужный момент она выдавила из себя пару слезинок,
и Буллард покачал головой.
Следующим был Тиндэйл. Процедура повторилась сначала, только
теперь уже с участием родственников Уилларда.
Залог в пятьсот тысяч долларов!
Любая меньшая сумма показалась бы незначительной, черным это
могло и не понравиться. Теперь у судьи появился еще один повод ненавидеть
Чайлдерса. А вот черных он любил: именно они обеспечили ему победу на последних
выборах. Он получил пятьдесят один процент голосов избирателей округа, в этом
числе было все негритянское население.
– Еще что-нибудь? – задал он вопрос, когда Тиндэйл закончил.
Трое юристов переглянулись между собой, затем повернули
головы к судье. Бернард встал:
– Ваша честь, позвольте мне уточнить позицию моего клиента с
тем, чтобы залог...
– Выбрось все это из головы, парень. Я уже наслушался и
тебя, и твоего клиента. Сядь. – Чуть поколебавшись, Буллард громкой
скороговоркой объявил залу свое решение: – Таким образом, сумма залога
установлена для Пита Уилларда в сто тысяч долларов и для Билли Рэя Кобба в
двести тысяч долларов. До того дня, пока обвиняемые не будут в состоянии
выплатить назначенный залог, они останутся под стражей в городской тюрьме.
Слушание закончено.
Подтвердив заявление ударом молотка по столу, Буллард
поднялся и быстрым шагом скрылся в своем кабинете, где, закрыв за собой дверь,
вылил в рот остатки жидкости из одной бутылочки и тут же откупорил другую.
Сумма залога Лестеру понравилась. За убийство Монро Боуи ему
самому было назначено пятьдесят тысяч. Боуи был чернокожим, а в таких случаях,
естественно, залог обычно снижался.
Толпа медленно выливалась из зала через заднюю дверь, но
Лестер продолжал сидеть неподвижно. Он внимательно следил за тем, как обоих
обвиняемых в наручниках выводят в соседнюю с залом комнату. После того как они
скрылись из виду, Лестер спрятал лицо в ладонях и произнес короткую молитву.
Затем он прислушался.
* * *
В течение дня Джейк привык раз десять выходить на балкон,
чтобы бросить взгляд на центр Клэнтона. Иногда он пыхтел недорогой сигарой,
следя за тем, как ветер уносит дым вдоль Вашингтон-стрит. Даже летом он
оставлял окна большого кабинета распахнутыми настежь: проникавшие через них
звуки деловой жизни небольшого городка только помогали ему сосредоточиться на
работе. Время от времени он поражался шуму, доносившемуся с улиц, окружавших
здание суда. В другие же мгновения ему приходилось даже лишний раз выходить на
балкон, чтобы выяснить, отчего это вдруг стало так тихо.
В понедельник, 20 мая, всего за несколько минут до двух
часов дня, Джейк вышел на балкон и раскурил сигару. Гнетущая тишина висела над
центром города Клэнтон, штат Миссисипи.
* * *
С руками, стянутыми за спиной наручниками, первым по
ступеням лестницы осторожно спускался Кобб, за ним следовал Уиллард, за
Уиллардом – заместитель шерифа Луни. Десять ступенек вниз, площадка, поворот
направо, еще десять ступенек до первого этажа. Трое других ближайших помощников
Оззи Уоллса ожидали их на улице, у патрульного автомобиля, покуривая сигареты и
стараясь попасться на глаза кому-нибудь из репортеров.
