– Ну, я готова простить всякого, кто убивает насильника. И
уж тем более если этим убийцей оказывается отец. А с другой стороны, нельзя же
позволить людям хвататься за оружие всякий раз, когда нужно восстановить
справедливость. Ты в состоянии доказать, что он был не в себе, когда сделал
это?
– Предположим, да.
– Тогда бы я проголосовала за его невиновность, хотя и не
думаю, что в тот момент он был не в себе.
Положив ложечкой клубничный джем на тост, Джейк одобрительно
кивнул.
– Но как быть с Луни? – в свою очередь, спросила Делл. – Он
мой друг.
– Это был просто несчастный случай.
– Суд удовлетворится таким объяснением?
– Нет. Конечно, нет. Винтовка не может выстрелить случайно.
Это пуля случайно попала в Луни, но в качестве защиты аргумент этот силы не
имеет. А ты могла бы обвинить его в нападении на Луни?
– Может быть, – медленно ответила она. – Ведь он лишился
ноги.
«Как же это получается – Кобба и Уилларда пристрелил
сумасшедший, а Луни ранил нормальный человек?» – подумал Джейк, но ничего не
сказал. Он решил сменить тему:
– А обо мне какие слухи ходят?
– То же в общем-то, что и обычно. Кто-то заметил, что ты
несколько дней не показываешься, другой на это ответил, что у тебя нет на это
времени, после того как ты превратился в знаменитость. Еще я слышала что-то про
тебя с черномазыми, но это так, чепуха. На людях о тебе дурно никто не
отзывается. Да и я не позволила бы.
– Ты моя лапочка.
– Я старая стерва, и ты знаешь об этом.
– Нет. Ты только хочешь ею казаться.
– Вот как? Ну так смотри же.
Выскочив из кабинки, она разразилась потоком брани в адрес
сидевших за столиком фермеров, попытавшихся было привлечь ее внимание просьбой
принести им еще кофе. Джейк в одиночестве закончил завтрак и вернулся в офис.
* * *
Когда в половине девятого утра Этель подходила к дверям, то
на тротуаре неподалеку от офиса она увидела двух прогуливающихся репортеров.
Они проследовали за ней в приемную и потребовали встречи с мистером Брайгенсом.
Этель ответила отказом и попросила их убираться, на что они, в свою очередь,
тоже ответили отказом и повторили свое требование. Услышав их перебранку, Джейк
повернул ручку замка. Пускай Этель сама с ними сражается.
Он стоял у окна кабинета и наблюдал за тем, как команда
телевизионщиков устанавливает свою аппаратуру у заднего входа в здание суда.
Джейк улыбнулся и физически ощутил, как сердце выбросило в кровь восхитительную
порцию адреналина. Он видел себя на экране телевизора в вечернем выпуске
новостей: вот он упругой деловой походкой переходит улицу, а за ним, умоляя об
интервью, по пятам следуют журналисты, в ответ на свои просьбы слыша: «Без
комментариев».
И это всего лишь только после предъявления обвинения. Что же
будет во время процесса? Телекамеры, шквал вопросов, газетные полосы с
отчетами, может, даже фотографии на обложках журналов. В Атланте дело назвали
самым сенсационным убийством на Юге за последние двадцать лет. За такое стоило
взяться и вообще без всякого гонорара.
Джейк спустился вниз, чтобы прекратить доносившуюся оттуда
перебранку и радушно пригласить репортеров в свой кабинет. Этель скрылась у
себя за дверью.
– Не могли бы вы ответить на несколько вопросов? – спросил
один из журналистов.
– Нет, – вежливо ответил Джейк. – Меня ждет судья Нуз.
– Всего на два?
– Нет. Но в три часа состоится пресс-конференция.
Джейк направился к дверям, журналисты последовали за ним.
Они вышли на улицу.
– Где она состоится?
– В моем офисе.
– Тема?
– Дело моего подзащитного.
Джейк неторопливо шел через улицу к суду, на ходу отвечая на
вопросы.
– Будет присутствовать мистер Хейли?
– Да, вместе с семьей.
– И девочка тоже?
– И девочка тоже.
– Мистер Хейли ответит на наши вопросы?
– Возможно. Я еще не решил.
Попрощавшись, Джейк вошел в здание суда, оставив репортеров
судачить между собой о предстоящей пресс-конференции.
* * *
Бакли прошел через высокие дубовые двери парадного входа,
фанфары почему-то молчали. Он в душе рассчитывал, что увидит между колоннами
одного-двух телевизионщиков, поэтому почувствовал разочарование, узнав, что все
они столпились у заднего входа в надежде подстеречь момент, когда мимо них
будут проводить обвиняемого. В следующий раз, подумал Бакли, нужно идти через
заднюю дверь.
Нуз остановил свою машину напротив почты, у пожарного
гидранта, прошел по тротуару и скрылся в здании суда. Он тоже не привлек ничьего
внимания, за исключением, может быть, нескольких любопытных прохожих.
Оззи стоял у окна своего кабинета в здании тюрьмы и смотрел
на толпу, собравшуюся у автомобильной стоянки в ожидании выхода Карла Ли. У
шерифа мелькнула мысль о боковой двери, но он тут же отогнал ее. За последние
несколько дней он получил по телефону не менее десятка угроз расправиться с
Карлом Ли Хейли, и некоторые прозвучали достаточно серьезно: они были
конкретными, с упоминанием даты и места сведения счетов с грязным ниггером.
Остальные же представляли собой каждодневные вульгарные обещания свернуть
черномазому шею. И это всего лишь после предъявления обвинения. Оззи подумал о
процессе и негромко сказал Моссу несколько слов.
Карл Ли Хейли в окружении полицейских вышел из здания
тюрьмы, проследовал мимо группы журналистов и забрался в специально нанятый для
его перевозки автофургон. Следом за ним в фургон сели шестеро заместителей
шерифа, занял свое место за рулем водитель. В сопровождении трех новеньких
патрульных машин фургон начал двигаться к центру города.
В девять утра судья Нуз должен был огласить шесть обвинений.
Усевшись в кресло, Нуз принялся перебирать лежавшие перед ним папки, разыскивая
ту, в которой лежало дело Хейли. Подняв голову, он окинул взглядом первый ряд
кресел, где сидели несколько мрачных, подозрительно выглядящих личностей –
обвиняемые. В самом конце ряда расположились двое заместителей Оззи, чернокожий
в наручниках и рядом с ним Брайгенс. Видимо, это и есть Хейли, подумал судья.
