– Послушайте, мистер Рейнфилд, вы находитесь в Миссисипи. У
нас тут люди небогаты. Они и так уже были достаточно щедрыми, но сейчас и речи
идти не может о том, чтобы собрать еще тридцать тысяч.
Норман поправил очки в металлической оправе, почесал свою
седеющую бородку.
– Какая сумма вам по плечу?
– Может, еще тысяч пять.
– Не так-то это много.
– Для вас, но не для жителей округа Форд.
Глядя в пол, Рейнфилд продолжал чесать бороду.
– Сколько вы получили от мемфисского отделения?
– Пять тысяч, – ответил священник из Мемфиса.
– Из Атланты?
– Пять тысяч.
– А от своего штата?
– Какого своего?
– От Миссисипи.
– Ничего.
– Ничего?
– Ничего.
– Почему же?
– Спросите у него. – Эйджи указал на преподобного Генри
Хиллмана, председателя отделения ассоциации.
– Э-э... мы заняты сейчас сбором средств, – слабым голосом
проговорил Хиллман. – Но...
– И сколько же вы уже собрали? – задал ему вопрос Эйджи.
– Н-ну, мы э-э... собрали...
– Ничего вы не собрали, так ведь? Вы ни гроша не собрали,
правда, Хиллман? – громко спросил Эйджи.
– Ну же, Хиллман, скажите нам сколько, – как эхо прозвучали
слова преподобного Рузвельта, вице-председателя совета.
Казалось, Хиллман потерял всякую способность слышать и
говорить. Он спокойно, без всякого движения сидел в первом ряду кресел в
каком-то полусонном состоянии. И вдруг он, почувствовав себя объектом всеобщего
внимания, пробудился от своей спячки:
– Наше отделение соберет требуемую сумму.
– Ну еще бы, Хиллман. Вы вечно требуете с нас денег на то-то
и то-то, на один процесс, на другой. Но мы никогда не видели ваших денежек. Вы
постоянно жалуетесь на свое тяжелое положение, мы то и дело шлем вам наши
средства. Но когда помощь бывает нужна нам, штат шлет сюда только каких-то
говорунов, от которых никакого толку.
– Это неправда.
– Не начинайте лгать, Хиллман! Рейнфилд смутился,
почувствовав, что попал в больное место.
– Джентльмены, джентльмены, давайте продолжать, –
дипломатично воззвал он.
– Вот именно, – поддержал его Хиллман.
– Когда мы сможем встретиться с мистером Хейли? – вновь
задал вопрос Норман.
– Я договорюсь на завтрашнее утро, – ответил ему Эйджи.
– Где будет встреча?
– Я бы предложил кабинет шерифа Уоллса в здании тюрьмы. Он
наш – вы знаете это – единственный черный шериф в Миссисипи.
– Да, слышал.
– Думаю, он разрешит нам.
– Хорошо. Что за адвокат у мистера Хейли?
– Местный житель. Джейк Брайгенс.
– Проследите за тем, чтобы его пригласили тоже. Мы попросим
его помочь нам в этом деле. И ему будет не так обидно.
* * *
Пронзительный, выворачивающий наизнанку душу голос Этель
разорвал царившую в офисе послеобеденную тишину. Джейк подпрыгнул в кресле.
– Мистер Брайгенс, по второму номеру звонит шериф Уоллс! –
прокричала она по интеркому.
– Хорошо.
– Я вам еще сегодня понадоблюсь?
– Нет. До завтра.
Джейк нажал на кнопку с цифрой "2".
– Привет, Оззи. Что там у тебя?
– Слушай, Джейк, в город приехала целая бригада шишек из
Ассоциации борцов за гражданские права.
– Еще какие-нибудь новости есть?
– Нет, в самом деле. Утром они хотят встретиться с Карлом
Ли.
– Ну-ну!
– Заправляет ими некто Рейнфилд.
– Слышал о таком. Он руководит группой, специализирующейся
на делах, связанных с предумышленными убийствами. Норман Рейнфилд.
– Да, ты не ошибся.
– Я ждал этого.
– Ну так он здесь. Он хочет говорить с Карлом Ли.
– А ты-то каким образом встрял во все это?
– Мне позвонил отец Эйджи. Само собой, попросил об
одолжении. Ну, и сказал, чтобы я позвонил тебе, пригласил поучаствовать.
– Нет. Категорически. Секунду-другую Оззи молчал.
– Джейк, они очень хотят, чтобы ты присутствовал.
– То есть они упрашивают меня?
– Да. Эйджи сказал, что на этом настаивает Рейнфилд. Ты ему
здесь необходим.
– Где это «здесь»?
– В моем кабинете. В девять утра.
Джейк глубоко вздохнул и медленно проговорил:
– Хорошо, приду. Где сейчас Карл Ли?
– В своей камере.
– Пусть его приведут в твой кабинет. Я буду через пять
минут.
– Для чего?
– Помолимся вместе.
* * *
На выставленных в ряд складных стульях сидели Рейнфилд,
преподобные Эйджи, Рузвельт и Хиллман. Напротив лицом к лицу с ними
расположились Карл Ли, шериф и Джейк, куривший сигару и стряхивавший пепел на
пол в явной попытке испакостить небольшой кабинет Оззи. Он делал мощный выдох и
беззаботно следил за тем, как пепел разлетался под струёй воздуха по полу. Изо
всех сил Джейк старался, чтобы лицо его не выражало ничего, кроме глубокого
презрения к Рейнфилду и сидящим рядом с ним святым отцам. Норману не
требовалось брать уроков по части высокомерия, его небрежный взгляд, обращенный
на маленького адвокатишку из захолустного городка, должен был дать понять этому
ничтожеству, с кем он имеет дело. Рейнфилд таким надменным и родился, Джейку же
приходилось делать определенные усилия.
– Кто же собрал нас всех здесь? – спросил Джейк.
– Ну, по-видимому, я, – ответил ему Эйджи, бросив
предварительно взгляд на Рейнфилда.
– Так начинайте же. Чего вы хотите?
