Недоверчивая фьордина подняла мой чемодан, и брови ее поползли вверх. Наверное, почувствовала, как там перекатываются две книги в компании полотенца.
— Так получилось.
Я смущенно пожала плечами. Мне обещали новый гардероб и все радости жизни. К чему было набирать чемодан старья? Кто же знал, что этот Берлисенсис окажется таким, мягко говоря, странным фьордом? А ведь я готовилась пожертвовать собой ради семьи. Но только ради своей! Жертвовать во имя Берлисенсисов я ничем не собиралась. Пусть ищут другую фьорду, согласную сидеть дома в то время, как муж развлекается почем зря в обществе всяких крошек.
— Вы что, из дома сбежали, фьорда Кихано?
— Нет, я уезжала к жениху.
— Почему не доехали?
— Доехала. — Тут я замялась, не желая выкладывать подробности своей помолвки. Да и к чему они этой фьордине? — Теперь у меня жениха нет.
Она укоризненно на меня посмотрела и проворчала:
— Глупые девочки, что же вас так разные сволочи привлекают?
Я опять пожала плечами. Не объяснять же, что Берлисенсис, хоть и самая настоящая сволочь, не привлекал меня даже до нашего знакомства? А уж после встречи я уверилась, что гаже фьорда просто нет.
— Так, фьорда Кихано, постойте здесь, я сейчас приду. Туфли не надевать! — приказала она, заметив, что я за них взялась.
Приказ был из тех, что я выполнила с радостью. Я и сама с удовольствием выбросила бы свою обувь на ближайшую помойку. И останавливало меня совсем не то, что я не знала, где находится помойка в Льюбарре, а то, что другой обуви у меня просто не было.
Фьордина вернулась быстро и принесла пару поношенных тапочек мышиного цвета, рассчитанных на элитного представителя наших доблестных сил. Размер тапочек был таков, что для заполнения одной потребовалось бы три моих ноги. Итого — шесть. Столько ног у меня не было.
— Они очень большие, — заметила я.
— В нашем госпитале слишком маленький выбор, извините, — саркастично сказала фьордина. — Ничего, сейчас я вам ноги подлечу, до магазина дойдете, там купите что-то более подходящее.
— У меня нет денег.
— Я вам одолжу, — отрезала она. — Вы теперь моя студентка. Единственная, между прочим. Я не могу позволить, чтобы вы над собой издевались.
Она подхватила с пола мои почти не ношенные туфли и точным броском отправила в ближайший артефакт-утилизатор, который только этого и ждал, чтобы довольно заурчать и захлопнуться. Я даже ахнуть не успела, как осталась совсем без собственной обуви.
Фьордина, не обращая внимания на мои возмущенные взгляды, занялась лечением. По ступням побежали прохладные иголочки, прогоняя разошедшихся саламандр. Стало намного легче.
— Спасибо.
— Не за что, девочка, это моя работа. Фуэнтес! — рявкнула она почти мне в ухо.
На ее вопль прибежал телепортист, с которым я уже познакомилась.
— Фуэнтес, — сказала она намного тише, — возьмите чемодан фьорды Кихано и отнесите нашему коменданту. Скажите, что мы скоро подойдем. Фьорде нужно жилье поближе ко мне, пусть подберет.
— Фьордина Каррисо, я дежурный, — попытался отказаться телепортист. — А если срочный вызов?
— Вот и повод не болтать по дороге, а быстро вернуться, — заявила она. — Срочный вызов? Скажете тоже! Думаете, нас завалят будущими медсестрами?
— Чтобы завалить, и одной достаточно.
Он, наверное, вспомнил мое прибытие через телепорт.
— Фуэнтес, — ледяным тоном сказала фьордина Каррисо, — взяли чемодан и бегом выполнять мой приказ. Чтобы к тому времени, как мы с фьордой Кихано подошли, все было готово. А то дежурить в следующий раз будете в уборной.
Телепортист понял, что дама шутить не настроена, подхватил чемодан с моими вещами и рысью направился в сторону, пока мне неизвестную. Проводила я его настороженным взглядом. Вещей было мало, и не хотелось потерять последнее. Но моего мнения никто не спрашивал. Пришлось утешить себя мыслью, что лейтенант Фуэнтес уже проявил благородство, предложив свою постель, а значит, вряд ли позарится на мою собственность.
Глава 5
Единственное, что меня беспокоило в выданных тапочках, — не потеряю ли я их по дороге. На фоне обуви, которая стремилась сбежать при любом удобном случае, померкли даже мысли, не позорю ли я честь семьи подобным видом. Вот если потеряю — точно опозорю. Хорошо, магазин совсем недалеко.
Но когда мы туда зашли и я увидела цены, поняла: думала не о том. Самые недорогие туфли стоили тридцать эвриков.
— Фьордина Каррисо, а можно уточнить, какая у меня будет стипендия?
— Насколько мне помнится, двадцать эвриков.
Туфли стоят в полтора раза дороже. А еще питаться чем-то нужно — в объявлении написано только про завтраки. На одних завтраках долго не протянешь, даже если они очень обильны.
— Фьорда Кихано, я же сказала, что одолжу вам денег на покупку нормальной обуви. Выбирайте.
Я посмотрела на госпитальные тапочки. Интересно, а нельзя ли их оставить? Не так уж и плохо они выглядят… Мягкие, удобные, а если идти таким особенным легким скользящим движением, то и не сваливаются. Почти.
— Тапочки я обещала вернуть через полчаса, — насмешливо сказала моя наставница. — Так что поторопитесь, фьорда Кихано.
Итак… если откладывать пять эвриков ежемесячно, как раз к концу курсов выплачу долг. А на оставшиеся пятнадцать куплю продукты.
Я потянулась к тем, что за тридцать.
— Так, фьорда Кихано, — сказала фьордина Каррисо. — Думаете, я вас лечить по нескольку раз на день буду?
И она взяла с полки совсем другие туфли, за пятьдесят. Даже красивые: изящные, на небольшом каблучке. Но цена… цена мне совсем не подходила.
— Мне те больше нравятся, — тихо сказала я.
— Фьорда Кихано, ну-ка, посмотрите на меня. Сколько денег у вас с собой?
— Чуть больше десяти эвриков, — ответила я честно.
Этого никак не скрыть, а если фьордина Каррисо сейчас навяжет свой выбор, придется голодать.
— То есть жених вас бросил не только без вещей, но и без денег?
— Он об этом не знал, — справедливости ради уточнила я.
— А так он благородно ссудил бы вас необходимой суммой? — язвительно спросила она. — Сильно в этом сомневаюсь.
Я не сомневалась в том, что Берлисенсис не дал бы ни эврика. Скупой и наглый — вот что о нем можно сказать. Но договор двух бабушек выглядел странным с самого начала, так что ничего удивительного, что жених на поверку оказался не соответствующим своему происхождению.
— Фьорда Кихано, в госпитале вакантно место буфетчицы нашего отделения, — внезапно сказала моя наставница. — Занятия у вас с утра, так что покормить больных обедом и ужином вы успеваете. Кормить героев Империи тоже почетно. Платят там немного — сто шестьдесят эвриков — зато сможете сейчас выбрать туфли, которые нравятся, невзирая на их цену. Да и подкармливать вас там будут — повара у нас сердобольные.
