— Бруно, я знаю, что у тебя органов не столько, сколько должно быть, — намекнула я.
— Что? — Он нервно дернулся. — Уже разболтал? Так и знал, никакой веры этим демонам нет. Это ты тоже во время визита к бабушке узнала? Так понимаю, семья уже в курсе?
Я ухватила его за руку и потянула в сторону медпункта. Теперь я точно знала, что мои предположения правильны. И пусть к вырезанию органов приложили руку демоны, а не эльфы — для здоровья Бруно разницы никакой, обследоваться ему просто необходимо.
— Нет, я сама догадалась, только не была уверена. А когда на складе почувствовала шрам у тебя на животе, сразу поняла, что оказалась права. Я же почти целитель. Бруно, для твоего здоровья очень опасно магическое перенапряжение. А если откажет единственная оставшаяся?
— Ты сейчас о чем? — удивленно спросил Бруно.
— Как о чем? О почке! Бруно, не надо передо мной притворяться. Зачем ты вообще такую глупость сделал?
— Дульче… — Бруно откашлялся. — Давай поднимемся ко мне и спокойно поговорим.
— Давай сначала в медпункт, — непреклонно сказала я. — Пусть тебя полностью обследуют, чтобы я была совершенно спокойна.
— Чтобы ты была совершенно спокойна, я могу предложить тебе обследовать меня самой. Но только тебе. Если уж ты так беспокоишься и почти целитель…
— Фьорд Бустаманте сделает это лучше, чем я. У него опыт и куча артефактов.
— Предлагаю тебе осмотреть мой шрам. Уверен, после этого ты успокоишься. Позориться перед посторонними я не собираюсь.
Голос Бруно был несколько смущенным, что меня испугало еще сильней. Что такого у него на животе, что он стеснялся показать это целителю?
В квартире Бруно раздеваться не торопился. Он ходил кругами по комнате и тоскливо на меня поглядывал. Надеялся, наверное, что я откажусь от осмотра. Но я нервничала все сильнее, ожидание давило на меня все больше.
— Бруно, не тяни, пожалуйста, — наконец попросила я. — Или показывай свой шрам, или немедленно идем к Бустаманте!
— Дульче, понимаешь, — вздохнул Бруно и начал неохотно расстегивать рубашку, — нет никакого шрама. Когда я пытался занять денег, мне отказали все родственники. Тогда я обратился к дедушке.
Он скривился и замолчал.
— К фьорду Беранже? — решила я его подбодрить.
— Нет, к фьорду Сэйсисаю, — огорошил он.
— Сэйсисай? Это же демонская фамилия. Какое отношение к тебе может иметь этот фьорд?
— Это одна из позорных тайн моей семьи, — смущенно сказал Бруно. — Он отец моего отца.
— Как такое можно сохранить в тайне? — недоверчиво спросила я. — У демонов же рога и хвосты.
— Папе все удалили еще во младенчестве, — пояснил Бруно. — У меня пришлось только хвост купировать.
— Мама дорогая! — только и смогла сказать я.
Представить Бруно с хвостом? Невозможно. Но зато я поняла, откуда у его сестры такая тяга к хвостам. Это семейное. Но было в этой истории и то, что меня порадовало: у демонов прекрасная регенерация. Даже если у Бруно что-то вырезали, это «что-то» давно должно было восстановиться. Правда, это не объясняло шрам у него на животе…
— Когда я обратился к фьорду Сэйсисаю, он не отказал, но поставил условие — отрастить обратно хвост, — убито продолжил Бруно. — И что оставалось делать? Я согласился.
Я недоуменно на него посмотрела. А Бруно уже расстегнул рубашку, немного помедлил и снял совсем. Вокруг талии у него был обернут… хвост. Трогательно-розовый, бархатистый даже на вид, с кисточкой на конце, которую хотелось немедленно расчесать. Хвост? Он отрастил ради меня хвост? У той, другой, он требовал отрезать уши, а ради меня вырастил целый хвост?
Я восторженно посмотрела на Бруно:
— У тебя теперь есть хвост?
— Вот уж не думал, что ты из тех, кто приходит в восторг от этой веревки, — недовольно сказал он.
— Бруно, как ты не понимаешь! — горячо сказала я. — Это же твой хвост! А чужие хвосты мне и неинтересны совсем.
Я протянула руку и провела кончиками пальцев по восхитительно-бархатистому, выращенному ради меня хвосту. Хвост недовольно дернулся, но не сильно. Получается, Бруно меня по-настоящему любит, если ради меня решился на такое? И как же хорошо, что ему не пришлось вырезать почку! От лишнего хвоста еще никто не умирал, так что все просто замечательно складывается! Нет, мне хвосты, конечно, не особо нравятся, но говорить я это Бруно не буду — ему и без этого тяжело.
— Теперь ты знаешь столько наших семейных тайн, что просто обязана выйти за меня замуж, — сказал Бруно, совсем невесело улыбнувшись. — Правда, не уверен, что я тебе такой вот, с хвостом, нужен.
— Нужен, — твердо ответила я.
Да, мне нужен Бруно. И если уж его никак нельзя получить без хвоста, придется брать с хвостом. Тем более что хвост — это зримое доказательство его любви. Предмет моей гордости. Нет, нашей, семейной. Я опять провела по хвосту Бруно, потом по животу — восхитительно ровному, безо всяких шрамов, которые должны сопутствовать отсутствующим почкам.
— Дульче, это уже издевательство, — неожиданно сказал Бруно.
Его хвост громко стукнул по неосторожно стоявшему рядом стулу, а сам он прижал меня к себе с такой силой, что я только охнула. Охнула и потянулась к его губам, таким горячим, таким волнующим. Герой должен получить свою награду. Бруно прорычал что-то невразумительное и потянул мою мантию вверх, чтобы не мешала. За ней последовала вся остальная одежда. Уже почти начав доказывать свою готовность к семейной жизни, он неожиданно отпрянул от меня и спросил:
— Все нормально? Тебя ничего не беспокоит?
Меня беспокоило, что тот замечательный кружевной комплект белья, который я привезла с собой, так и остался лежать в чемодане, ни разу не надетый, но Бруно же о таком не скажешь. Да и спрашивал он не про это. Я провела рукой по его спине до основания хвоста, потом по самому хвосту и ответила:
— Немного непривычная деталь, конечно, но с хвостом или без него — это же все равно ты.
Он как будто ждал этого ответа и набросился с такой страстью, словно у него в родне только демоны и были. Но я могла этому лишь порадоваться. Я сама настолько изголодалась по Бруно, что никак не получалось им насытиться, мне было мало и его, и его хвоста.
В один из кратких перерывов, когда моя голова лежала на плече любимого, а он сам обнимал меня всем, чем только можно, Бруно внезапно сказал:
— В этот раз никаких помолвок. Просто поженимся через две недели, и всё. Родным сообщим позднее.
— Почему через две недели? — удивилась я.
— У меня денег на кольца не хватит. Эту зарплату я почти всю потратил, следующая — только через две недели, — пояснил он.
— Кольца и потом можно купить, — глубокомысленно заметила я. — Кольца — совсем не главное в семейной жизни.
