Не желая остаться с ним наедине в замкнутом пространстве, она направилась не в отцовский кабинет, а к балкону, который нависал над лежавшей внизу долиной.
Положив руки на перила, она вдохнула свежий горный воздух.
– Итак, вы готовы дать мне ответ? – спросил Хусейн.
– Относительно нашей свадьбы?
– Чего же еще?
Жизлан снова сделала глубокий вдох, словно собираясь с силами. Она не стала поворачиваться к нему. Ей будет проще, если она не станет смотреть на него.
– Миледи? – Впервые он произнес ее титул без сарказма.
– Если я соглашусь выйти за вас, у меня будут некоторые условия.
– Я слушаю.
– Первое – моя сестра должна покинуть страну до нашей свадьбы.
– Сразу же после.
– Меня это не устраивает.
– Вы не доверяете моему слову?
– Вы не сделали ничего, чтобы заслужить мое доверие.
– Прошлой ночью я сдержал слово. В ваших комнатах не было стражников.
– Это правда. Но даже вам должно быть понятно, что этот вопрос намного важнее. Я готова пойти на этот брак только при условии, что Мина будет свободна.
– Даю вам слово шейха Джумехи. И клянусь памятью моей матери.
Жизлан колебалась.
– Я подготовлю самолет, который доставит ее туда, куда она захочет.
– Во Францию. Она хочет во Францию.
– Значит, во Францию.
– Сразу же после окончания церемонии.
Она повернулась и посмотрела ему в глаза.
– Согласен.
– И вы не будете предпринимать попыток заморозить наши банковские счета.
– Согласен.
– И…
– Вы уже выдвинули достаточно условий.
Жизлан с изумлением приподняла брови:
– Я не считаю условиями право путешествовать и распоряжаться собственными средствами. В любом цивилизованном обществе это даже не оговаривается.
Его глаза сузились.
– Еще только четыре условия.
– Четыре? – Он нахмурился. – Ну что ж, выкладывайте.
– Вы освободите всех пленников.
Он кивнул:
– Я и так собирался сделать это после свадьбы.
– Мина и я с этого момента должны иметь доступ к нашей электронной почте.
– Этого я не могу позволить.
– Но у меня идут важные деловые переговоры, а Мина ожидает новостей из Франции.
Хусейн помедлил, потом кивнул:
– Хорошо, но только в присутствии наблюдателей.
– Как насчет компромисса? Мы читаем свои письма без наблюдения, но ответы должны быть одобрены перед отправкой.
– Хорошо. Это два условия. Какие еще два?
– Что я могу заниматься своим бизнесом и путешествовать при необходимости.
Он внимательно посмотрел на нее:
– Только если вы будете вести себя подобающим вашему статусу жены короля образом.
Он что, полагал, что она в прошлом вела распутный образ жизни? Жизлан разрывалась между желанием рассмеяться и влепить ему пощечину.
– Вы боитесь, что я втопчу ваше имя в грязь?
Он покачал головой:
– Я этого не допущу.
В его глубоком, низком голосе не прозвучало и тени сомнения. Он считал себя ее хозяином. Это возмутило Жизлан. Но она сделала глубокий вдох, боясь сказать что-нибудь, о чем пожалеет. Она не могла позволить себе терять контроль над собой.
– Я гораздо лучше вас знаю, как должна вести себя жена короля. И, поверьте мне, я не собираюсь позорить имя своего отца или свое собственное только из желания доставить вам неприятности.
Она провела всю свою жизнь, связанная обязательствами и правилами этикета, ведя себя как полагалось принцессе, будучи всегда ответственной, вежливой и спокойной. И он не подозревал, насколько важную работу она выполняла и сколько необходимо было прикладывать усилий, чтобы дворцовая жизнь была отлично налажена и все работало как часы.
Но он еще это узнает.
– Чему вы улыбаетесь? – Он подозрительно прищурился.
Она с невинным видом широко раскрыла глаза:
– Я просто жду вашего согласия. – И когда он не ответил, она поспешно добавила: – Люди будут ожидать, что я буду вести себя как всегда. Это будет признаком того, что все в порядке и власть была передана мирным путем.
– Очень хорошо. Вы будете свободны в пределах Джейрута. Но ваши телохранители будут докладывать мне о каждом вашем движении, и если я обнаружу что-нибудь подозрительное…
Выражение его лица было мрачным, и на мгновение Жизлан испугалась. Что он сделает, если разбудить в нем ярость? Запрет ее в темнице и выбросит ключ?
– И ваше последнее условие, миледи. Что это?
Жизлан судорожно глотнула. Пока все прошло гладко. Она справится и с этим.
– Когда придет время, вы не станете противиться нашему разводу.
Он нахмурился:
– Когда придет время?
– Когда люди привыкнут к вам и вы утвердитесь в своем статусе полноправного правителя, я больше не буду нужна вам. Я нужна вам лишь на время передачи власти. – Жизлан сделала паузу и глубоко вздохнула. – Как только это произойдет, вы больше не захотите, чтобы я путалась у вас под ногами. Я уеду, и вы сможете выбрать себе жену, которая будет больше подходить вам.
Почему-то эта мысль расстроила ее.
Хусейн долго не отвечал. Его брови сошлись на переносице и лицо сделалось жестким. Наконец он кивнул.
Жизлан испытала такое облегчение, что у нее чуть не подкосились ноги. Она крепче ухватилась за перила.
– Когда вы мне больше не будете нужны, мы разведемся. Это все?
Жизлан кивнула.
– Хорошо. Мы поженимся в конце недели.
Она открыла было рот, чтобы запротестовать, но, увидев его взгляд, промолчала. Конец недели был уже через два дня. Ей требовалось больше времени для того, чтобы привыкнуть к мысли об этом отвратительном браке или чтобы найти более подходящий выход из создавшегося положения.
Он взял ее за руку и крепко пожал. Это было простым подтверждением их устного договора. Но почему тогда ее тело словно ожило?
Она надеялась в дальнейшем избегать его прикосновений. Это слишком живо напоминало ей об их поцелуе. О том, как она сдалась с унизительной готовностью. Словно ей нужно было внимание этого человека. Или его прикосновения. Или его страсть.
Она отступила на шаг, вырвав у него свою руку. Жизлан не волновало, заметил ли он ее смятение.
