– Трудный? – повторил он. – Правда? Почему ты так думаешь?
– Ну… может быть, потому, что ты срываешься на мне? – Уголки его губ поползли вверх, и Кейтлин невольно улыбнулась в ответ. – Вряд ли это было просто – выйти на ринг на глазах у всех твоих коллег. Когда ты делал это в последний раз?
– Пару недель назад. В Индонезии я тренировался по шесть часов в день на протяжении последних месяцев. Это было частью реабилитации.
– О… ты не говорил об этом.
– Нечего было рассказывать. – На его губах все еще играла легкая улыбка. – Главное в Индонезии было выжить. И все. Я бьюсь – и тогда, и теперь – потому, что должен.
Это признание взволновало Кейтлин не меньше, чем созерцание Антонио на ринге. Ей хотелось большего, но она боялась проявлять любопытство.
– Я помню, ты сказал, что должен выйти на ринг, чтобы выплеснуть свою боль. У тебя получилось?
– Отчасти, – нехотя ответил Антонио. – Мне нужен более опытный партнер.
– Да. Даже я видела, что Родриго слабее тебя.
На его лице расцвела искренняя улыбка.
Бриджит ворвалась в кухню, нарушив их уединение.
– О, вы вернулись! Отлично. Кейтлин, хочешь побыть с детьми до обеда?
Кейтлин, сделав над собой усилие, перевела взгляд с Антонио на няню:
– Что? А, да, конечно.
Она всегда играла с детьми перед обедом, пока Бриджит помогала повару Франческо приготовить для малышей еду.
– Они в своих кроватках, ждут тебя, – весело сказала Бриджит, доставая из холодильника мисочки с тертыми фруктами и овощами.
– Идем со мной. – Кейтлин положила руку на плечо Антонио, не успев хорошенько подумать о том, что делает. Ее ладонь тут же обдало жаром. Она поспешно отдернула руку. – Это будет весело, вот увидишь. Снимешь напряжение.
Прекрасно! Возможность побыть рядом с Антонио, сохраняя при этом необходимую дистанцию благодаря детям.
Тут Кейтлин вспомнила про его головную боль.
– Но тебе совсем не обязательно это делать, если хочешь побыть один и отдохнуть. Я не хотела бы заставлять тебя делать то, к чему ты еще не готов.
– Я пойду с тобой, – ответил он.
Антонио последовал за Кейтлин в детскую.
Леон стоял в своей кроватке, крепко вцепившись ручонками в бортики, и пронзительно вопил. Аннабелла сидела, повернувшись ко всем спиной, и методично колотила погремушкой в спинку кроватки. Антонио-младший спокойно лежал, глядя на игрушки, подвешенные над его колыбелью.
– Смотри, – прошептала Кейтлин их отцу, – уже сейчас видно, что у них разные характеры. Леону не нравится, когда его заставляют что-то делать, и он не преминет сообщить тебе об этом. Он первым научится выбираться из кроватки, помяни мое слово. И тогда мало нам не покажется.
– Почему? – Антонио посмотрел на сына, потом перевел взгляд на Кейтлин. Она вынула Леона из кроватки. Его протестующие вопли тотчас стихли.
– Потому что он будет выбираться из нее ночью, пока все спят. – Она кивнула на ребенка. – Хочешь подержать его?
– Да, – решительно ответил Антонио и осторожно взял Леона. – Я должен что-нибудь делать?
– Ничего особенного, следи только, чтобы он не упал.
Кейтлин рассмеялась при виде Леона, подозрительно уставившегося на своего отца. Он словно пытался решить, достоин ли этот незнакомец доверия. Через две секунды вердикт был вынесен. Леон помахал сжатым кулачком, давая понять, что все в порядке. Антонио не отрываясь смотрел на сына. Сердце Кейтлин сладко заныло.
Сдерживая подступившие к глазам слезы, она склонилась над кроваткой Антонио-младшего. Почему эта сцена вызвала у нее такой прилив нежности?
Наверное, дело в том, что это были и ее дети, хотя она зачала их от этого мужчины нетрадиционным способом. Не менее трогательным был контраст между этим Антонио, нежным и заботливым, и безжалостным бойцом, в которого он превращался, выходя на ринг.
С той минуты, как они вошли в детскую, Антонио-младший не издал ни звука, и Кейтлин поспешила проверить, все ли с ним в порядке. Он всегда был спокойным и серьезным, словно держал на своих плечах весь мир, и иногда эта недетская сосредоточенность беспокоила Кейтлин.
Характером он явно пошел в отца, а вот Леон был капризной примадонной, как Ванесса.
– Вот очень серьезный молодой человек, – промурлыкала Кейтлин, склоняясь над кроваткой Антонио-младшего. Она провела кончиками пальцев по его темным волосам, и он внимательно посмотрел на нее.
Кейтлин всегда думала, что этот малыш похож на Антонио, – у обоих были темные волосы и темные глаза, и по мере того, как ребенок будет взрослеть, это сходство наверняка усилится.
– А он серьезный? – с любопытством спросил Антонио.
– Очень. И спокойный. Аннабелла может целую вечность не вылезать из кроватки при условии, что у нее будет возможность шуметь, – ответила Кейтлин, не оборачиваясь. Она надеялась, что Антонио, занятый Леоном, не заметил, как дрогнул ее голос. – Это ее любимое занятие. Шуметь. Больше всего ей нравится колотить чем-нибудь, а потом вопить, подражая этим звукам.
– Ничего не имею против, – мягко сказал Антонио. Кейтлин почувствовала его приближение еще до того, как ощутила теплое дыхание на своей шее. Антонио заглянул из-за ее плеча в кроватку Аннабеллы. – Привет, милая.
Аннабелла подняла голову и посмотрела на него, ее личико просияло.
– Гах.
– По ее мнению, это похоже на бренчание погремушки? – со смехом спросил Антонио. – Ей следует больше тренироваться.
– Нет, это она поздоровалась с тобой. Ах ты кокетка. – Кейтлин вынула Аннабеллу из кроватки и усадила на мягкое розовое одеяло, расстеленное на полу детской.
Антонио опустился рядом с Кейтлин на одеяло и посадил Леона рядом с сестрой.
– Я не знаю, как обращаться с детьми, от меня тут мало толку. Но я вижу, ты делала все, что было в твоих силах. Должно быть, нелегко с тремя детьми.
– Да, нелегко. – По щеке Кейтлин скатилась слезинка. – Каждый день я думала только о том, что одной меня им недостаточно.
Антонио оторвался от созерцания малышей и посмотрел на Кейтлин:
– Ты все делала правильно. Посмотри на этих детей. Они здоровы и счастливы. Что еще ты могла им дать?
– Отца, – прошептала она. – Они заслуживают того, чтобы иметь обоих родителей.
По лицу Антонио промелькнула тень.
– Пока что эти родители у них есть.
Пока что? Это что, завуалированный намек относительно ее будущего, ее места в этой семье?
– Что бы ни случилось, я всегда буду их матерью, – дрогнувшим голосом сказала Кейтлин.
Она понимала, что рано или поздно она должна поговорить с Антонио о будущем, но страшилась даже подумать об этом, не зная, как завести разговор. А что, если он разрешил ей остаться только из-за Рождества и ей придется умолять его не выгонять ее из этого дома?
