– Вот тут мы и живем, – сказала Эрика, когда они подъехали к ее жилищу. Из трубы, сложенной из плоских камней на глине, поднималась струйка синеватого дыма, именно его Каспар чувствовал на расстоянии. Со стороны загонов для скота слышалось блеяние, кудахтанье кур и деловитое похрюкивание свиней.
– Ну иди, – сказал Каспар Рыпе. – Да поработай сначала.
– Поработаю! – ухмыльнулся довольный коротышка. Рядом со статной Эрикой он выглядел как гном.
– Мне нужен еще один, – деловито напомнила Эрика и обвела взглядом всех мужчин.
Красавчик нахмурился, он не мог простить этой бабе, что она помешала ему получить сотню дукатов.
– А я вроде как раненый еще, – развел руками Слизень.
Каспар вопросительно посмотрел на Лакоба, но тот боязливо повел плечами – женщин он опасался.
– Ну хозяин тот еще работник, поэтому я пойду, – вызвался Свинчатка. Он сошел с лошади, отцепил меч и передал его Слизню. Втроем они скрылись за высокой каменной оградой.
– Слизень, пойди проверь, а то мало ли… – сказал Каспар и огляделся.
Слизень привязал лошадь к возу, захватил арбалет и пошел на разведку. Налетел ветер и понес вдоль дороги клочья потемневшей травы, ломовая дернула, но Лакоб ее успокоил.
Вернулся Слизень:
– Работают, лед грязный из ямы вытаскивают.
– А в доме кто?
– Старики и дите, годика четыре, может, пять.
Время шло, Каспар задремал в седле, в какой-то момент он даже стал видеть сон, но фыркнувшая рядом лошадь Красавчика заставила его проснуться. Каспар обернулся и перехватил алчный взгляд главного вора. Тот ощерился в улыбке и убрал за спину правую руку.
Появился Свинчатка, широко зевнул и забрался в седло.
– Ну как баба – стоящая? – поинтересовался Слизень.
– Я не дождался их, – отмахнулся Свинчатка. – Уснул на соломе. А потом проснулся и подумал: а на кой оно мне нужно?
Каспар и Слизень засмеялись, Красавчик тоже похихикал, а Лакоб неодобрительно покачал головой.
Вскоре на дорогу вышли Рыпа и Эрика. Он сиял от счастья и сознания собственной значимости, чекмеска выглядела как и прежде.
«Надеюсь, он ей угодил», – подумал Каспар и сошел с лошади, демонстрируя хозяйке дома уважение.
– Ну что, всю работу переделали? – спросил он.
– Да, хорошо получилось, – сказала та.
– Ну тогда мы поедем.
– Поезжайте.
– По этой дороге мы доедем до океана?
– Доедете.
Эрика была немногословна.
– А селения попадаться будут?
– Тыса попадется, но в нее не ходите, там власти нет – пираты живут, у рыбаков лодки отбирают.
– И далеко эта Тыса?
– Поедете прямо, потом будете спать, потом снова поедете, и к вечеру будет Тыса.
– Спасибо, красавица.
Каспар вскочил в седло, и они двинулись в путь. Эрика постояла у калитки, потом вошла во двор, а Рыпа еще долго оборачивался и вздыхал.
– Тебе чего не сидится? – спросил Каспар. – Не натешился, что ли?
– Разве с такой натешишься… – мечтательно произнес Рыпа и нежно погладил гриву мардиганца. – Она такая большая, пышная, я бы на ней женился, честное слово.
Глава 72
Темнело рано, поэтому пришлось загодя присмотреть место для ночлега. Им стали очередные развалины – они по-прежнему попадались вдоль дороги.
Первым дежурить выпало Красавчику, Каспар намеренно поставил его в эту пору, чтобы понаблюдать за главным вором. В последнее время тот вел себя подозрительно, казалось, он чего-то выжидает. Уж не узнал ли о содержимом пояса? Такие отчаянные воры могли убить человека за серебряный рилли, чего уж говорить о ста дукатах.
Перед тем как лечь, Лакоб подошел к Каспару, чтобы проверить его повязку, и между делом негромко сообщил:
– Красавчик что-то задумал.
– Почему ты так думаешь?
– У него плохой взгляд.
– Хорошо, давай посматривать за ним вместе, – сказал Каспар и уже громче добавил: – Ну как там, доживу я до возвращения в Ливен?
Лакоб ответил не сразу. Рана не воспалялась, но и не закрывалась, это не было похоже ни на что из прежде виденного Лакобом, хотя ему приходилось врачевать куда более страшные раны.
– Думаю, все обойдется, – сказал он и начал накладывать новый бинт.
– Вот и хорошо, – принял правила игры Каспар. Он все чаще замечал, что правая сторона тела как будто немеет, а нога так и вовсе не слушается.
Красавчик как будто понял, что его начинают подозревать, и за все время дежурства ни разу не отошел от стены, всем своим видом показывая, что у него нет других дел, кроме как стоять на посту.
Следующим, чтобы Каспар мог поспать хотя бы одну смену, стоял Лакоб, а под утро, как это часто случалось, он сам встал в караул. Первым встретил холодный рассвет и разбудил бойцов, чтобы выступить как можно раньше.
После короткого завтрака отряд выехал на дорогу. Каспар почувствовал слабость и, предупредив Лакоба, чтобы следил за Красавчиком, прилег на воз. Он уснул почти сразу, и снились ему скачущие всадники, какие-то бесконечные коридоры, развалины и он сам, отбивающийся мечом в слабеющей правой руке. «Вот и все», – сказал себе Каспар, чувствуя, что беда неминуема.
Враги бежали к нему, размахивая оружием, но торжествовать им было рано, он вскинул машинку и перечеркнул наступавших дождем острых дротиков, а потом… это движение слева. Ему бы отступить, пригнуться, но сил уже нет. А дальше – удар и темнота.
Каспар вздрогнул и открыл глаза, перед ним было небо с клочками сероватых осенних облаков.
Опершись на руку, он поднялся, привязанный к возу мардиганец потянулся к нему мордой, Каспар погладил его.
– Давно едем? – спросил он.
– Обедали уже, – отозвался Лакоб.
– А чего меня не будили?
– Покушать и на возу можно, а тебя лихоманка трясла, горел весь, вот я и не будил… – Лакоб покосился на Красавчика, тот разочарованно вздохнул и едва заметно пришпорил лошадь, чтобы отъехать вперед.
– Этот с тебя глаз не спускал, – отклонившись назад, сообщил Лакоб. – Я боялся, он чего с тобой сделает, не отходил ни на шаг. И чего ему от тебе надо, ваша милость?
– А ты не догадываешься? – горько усмехнулся Каспар.
– Догадываюсь.
– Вот и он догадался… Или подсказал кто.
– Кому тут подсказывать? – пожал плечами Лакоб.
