Солдатиков и Данилов смотрели на Ивана Ивановича с нескрываемым восхищением и удивлением.
— Это, еще раз повторю, экспериментальные разработки. Изделия проходят под грифом «Совершенно секретно». Поэтому при угрозе захвата вы обязаны их уничтожить.
— Это как «Катюши» во время Великой Отечественной? — задал вопрос Солдатиков.
Иван Иванович улыбнулся.
— Считайте, что на вас наденут сразу несколько «Катюш». Теперь — к делу.
Иван Иванович взял в руки перочинный нож.
— Что это? Кто ответит?
Солдатиков сказал:
— Нож. Что тут еще может быть…
— А вот что!
Иван Иванович повернулся к большой деревянной панели, которая висела на одной из стен кабинета. На панели — прикрепленный кнопками лист бумаги с разнообразными фигурами.
Начальник отдела специальной техники направил нож в сторону мишени. Вытащил штопор. И нажал небольшую кнопку на рукоятке. Раздался едва слышный щелчок. А в мишени появилась аккуратная пробоина. Иван Иванович повторил выстрел еще раз. Снова щелчок — и пробоина в мишени.
Иван Иванович с превосходством посмотрел на сотрудников «Вымпела».
— Секрет этого ножа заключается в том, что в корпусе спрятаны пять бесшумных патронов. Они имеют особую конструкцию. Выстрел производится нажатием специальной кнопки. Но это еще не все. Нож может стрелять и лезвиями.
Иван Иванович открыл нож, обнажив сверкающее тонкое лезвие.
— Одно лезвие вы видите. А в корпусе спрятано еще одно. Эффективная дальность применения — до десяти метров. На этом расстоянии лезвие способно стопроцентно поразить противника.
Он снова нажал кнопку на рукоятке ножа. Клинок с огромной скоростью вылетел и вонзился в мишень — в самый центр.
Солдатиков осторожно спросил:
— Разрешите посмотреть?
Иван Иванович передал ему нож. Солдатиков покрутил его в руках и изумленно сказал:
— Ничем не отличается от обычного перочинного ножика.
Иван Иванович заметил:
— Так и задумывалось при проектировании изделия.
Он взял фотоаппарат «Nikon» и повесил его на грудь.
— А это что?
— Фотоаппарат «Nikon». И так видно, — подал голос Солдатиков.
— Видно. Да не все.
Иван Иванович погладил черную поверхность фотокамеры и добавил:
— Вы можете пользоваться им как обычным фотоаппаратом. Но в корпус вмонтирована миниатюрная радиостанция. Сигнал уходит на спутник. И в случае необходимости вы можете подать сигнал о своем местонахождении. А также — сигнал экстренной ситуации. И отправлять шифрованные сообщения. Вам в ответ тоже будут приходить текстовые сообщения. Прочесть их вы сможете, взглянув в видоискатель. Но для перевода фотоаппарата в режим связи нужно нажать специальную кнопку. Вот эту. Запомнили?
Данилов и Солдатиков опять закивали. Иван Иванович снял с себя фотоаппарат и положил его на стол. И взял в руки ежедневник. Похлопал рукой по переплету.
— Переплет хороший, кожаный. Видите пластмассовую закладку? Она гибкая. Когда вы ее передвигаете, то взводите затвор. И спокойно беседуйте с человеком, который стоит напротив. И чтобы он навсегда прекратил говорить, вам нужно всего лишь нажать кнопку, спрятанную в переплете.
— И что? — на этот раз спросил уже Данилов.
— И все, — улыбнулся Иван Иванович. — Все тот же бесшумный патрон специальной конструкции. Поражающий элемент вызывает практически полное отключение. И — смерть.
Боярский заметил:
— Иваныч, я думаю, что ежедневник им вряд ли понадобится. А вот ножи — отличные.
Иван Иванович убрал ежедневник обратно в сейф.
— Как скажешь, Петрович. Тогда я предлагаю осмотреть средства защиты.
— Эти? — Боярский кивнул на штормовку и тельняшку.
— Эти самые, — Иван Иванович надел тельняшку. Поверх нее штормовку. — И теперь мне ножи и заточки не страшны.
— Это как? — было видно, что удивился даже Боярский, который за свою жизнь повидал много всяких штучек. И удивить его было очень сложно. По большому счету — практически невозможно. Но сейчас изобретение его явно заинтересовало. Он подошел к Иванычу и кулаком легко потрогал ткань.
— Мягкая, — с сомнением произнес Боярский. — Как же она от ножа-то?
— А вот так, — с этими словами Иван Иванович вынул из висевших на стене кожаных ножен прекрасно сделанный финский нож с наборной рукояткой и, словно собираясь совершить харакири, ударил себя в живот. Боярский инстинктивно хотел его остановить. Но не успел. Острое лезвие из блестящей, закаленной особым способом стали вошло в ткань штормовки. Было видно, как под прилагаемым усилием ткань натянулась, и казалось, что лезвие сейчас пробьет мягкую ткань штормовки, затем тельняшку и войдет в живое тело. Прямо в область печени. Некстати (или кстати?), спецназовцам вспомнились строчки из специального учебника. Глава «Ножевой бой». Особенно — одно предложение: «В случае, если удар попадет в область печени, следует практически неминуемая смерть».
Но ткань оставалась целой. Иван Иванович надавил на нож сильнее. Штормовка не пропускала лезвие. Иван Иванович распахнул штормовку и повторил удар ножом. Сейчас узкое, холодное лезвие, на острие которого застыла неминуемая смерть, сдерживала обычная тельняшка — даже не десантная.
Солдатиков восхищенно проговорил:
— Вотэто круто!
Начальник отдела обеспечения посмотрел на спецназовцев.
— Секрет — в использовании специальных материалов последнего поколения. Какие технологии используются, я и сам не знаю — тут и не всякий ученый сможет толком разобраться. Одно скажу — наворочено столько открытий, что и сам Эйнштейн мог бы позавидовать.
— Наверняка и нанотехнологии использовались, — подал голос Солдатиков.
Иван Иванович иронично усмехнулся.
— Куда же без них, родимых наших… Тем более что сейчас в Москве на каждом шагу только и видно — наномойка, наномойка. Один раз, кстати, увидел даже вывеску — «Шиномонтаж по нанотехнологиям». Интересно, какой идиот это додумался написать?
— У них, наверное, наногаечные ключи имеются, если они на наноуровне хотят шиномонтаж осуществлять! — заметил Боярский. И добавил: — Иваныч, а еще ребятам нужны документы прикрытия.
— Это какие?
— Ну, конечно, не удостоверения сотрудников ФСБ или МВД… Вообще им нужны паспорта граждан Российской Федерации на новые фамилии и удостоверения личности моряка…
Иван Иванович кивнул. Потом сел за стол и сказал:
— Значит, так, ребята. Снаряжение и документы я вам подготовлю. Но мне нужно дней пять. Что скажете?
При этих словах Иван Иванович посмотрел на Боярского. Тот сразу ответил:
