Ноутбук на столе издал короткий сигнал, похожий на тот, который выдает мобильный телефон, когда приходят SMS-сообщения. Алекс вернулся от иллюминатора к столу. Посмотрел на экран. Он увидел документ, похожий на боевое донесение. Мысленно переставляя слова и вкладывая в них нужный смысл, прочел все сообщение. В целом оно сводилось к тому, что необходимо продолжать начатое, иначе вся комбинация может просто-напросто рухнуть. Алекс чертыхнулся, выключил ноутбук и лег спать. С невеселыми мыслями…
Густас пребывал в прекрасном приподнятом расположении духа. В определенной степени этому способствовал стакан отличного виски, а может — ощущение, что операция началась и идет по плану. Густас еще раз прокрутил в голове схему, которая была положена в основу операции. Все звенья были надежно заточены друг под друга, и никаких осечек случиться не должно.
Густас сделал глоток виски и проговорил вслух:
— Но это вроде как в теории. А на практике?
На практике все тоже выходило совсем неплохо. Средства массовой информации, среди которых значительную долю занимали сетевые издания, уже ждали команды от Густаса. «Напишут все, что угодно!» — с гордостью думал Густас.
В прекрасно выстроенной комбинации пока беспокоило только одно звено: груз на «Морской звезде» — для Алжира — оказался не совсем подходящим для целей операции. Алекс уже сообщил, что доски закрепили каким-то особым образом и их совсем нельзя сдвинуть. Следовательно, что-то спрятать под грузом. А до настоящего момента все складывалось просто идеально. Особенно с устройством Алекса на вполне подходящую для выполнения поставленного задания должность — офицер безопасности корабля. А теперь — проблема с грузом. Густас снова начал рассуждать вслух:
— Итак, что мы имеем? Все козыри, кроме одной карты. Наверняка есть смысл продолжить игру. Хотя, как это иногда бывает в жизни, одна — не козырная — карта может определить исход всего дела. И этот исход будет не самым приятным, что называется.
Густас улыбнулся — он очень любил перечитывать «Двенадцать стульев» Ильфа и Петрова и часто приводил своим подчиненным этот классический пример: концессионеры просто блестяще справились с поставленной перед ними задачей — разыскали все одиннадцать стульев. А драгоценности оказались в другом — двенадцатом. И этот стул они стали искать только после того, как все остальные поиски не принесли успеха.
Густас отхлебнул виски. В голове приятно шумело. Но «Двенадцать стульев» — это вымысел, художественная литература. В жизни ему не раз приходилось управлять сложными событиями и ситуациями. Даже когда они практически полностью выходили из-под контроля. И это не мешало Густасу снова брать ситуацию в свои руки.
Игра уже началась. Ставки в ней — запредельно высокие. Густас снова проговорил вслух:
— Если я откажусь, то Маркус меня совсем не поймет. И если он меня не поймет, то никаких дел в перспективе со мной иметь не будет. А это совсем не в моих интересах…
Густас размышлял сейчас о проекте, который возник у него в голове после того, как Маркус рассказал ему об особенностях нефтяного месторождения у побережья Западной Африки. Предполагаемый доход виделся просто ошеломляющим. Густас даже не хотел подсчитывать — насколько. Вполне очевидно, что цифра — просто огромная. Такая, что даже потратить эти деньги будет весьма и весьма сложно.
Но для того, чтобы приступить к реализации этого проекта, нужно успешно завершить уже начатое дело.
Как он понял из отчета Алекса, передвинуть груз, а тем более разобрать его так, чтобы соорудить тайник для оружия, — невозможно.
Густас прошелся по комнате и вновь принялся рассуждать вслух:
— Хорошо. Но можно и другим путем пойти. Положим оружие прямо на древесину. Отгоним судно к берегам Хотлэнда. И там в океане оно будет стоять до тех пор, пока его не найдут. А тот факт, что на сухогрузе не оказалось тайника, спишем на наглость русских — дескать, они даже не потрудились спрятать оружие. Или на то, что оружие уже приготовили к выгрузке, достав предварительно из тайника. Тем более что досматривать судно все равно будут правильные люди. Наши люди. А сейчас пусть сухогруз потрошит «Ночная полиция».
Расклад формировался вполне удачный. Один шанс — против, зато остальные практически гарантируют успех.
Густас снова вернулся в уютное, охватывающее со всех сторон кресло. Сделал большой глоток виски. И взял трубку телефона.
— Агния, привет! Не разбудил? Ну извини. Я подумал, а не пригласить ли тебя в гости. Поздно? Ну не настолько же! Тем более идти тебе предстоит не несколько часов по безлюдным и темным улицам опасного в криминальном отношении города, а всего лишь пять-десять минут по хорошо освещенной и охраняемой территории. Хорошее освещение именно и тревожит? Не переживай. Это оперативная необходимость. Быстро поняла, что оперативная? Ты, Агния, всегда отличалась догадливостью. Что? Ты не одета? Это даже к лучшему. В такую чудесную погоду много одежды вовсе ни к чему. Ну что? В общем, жду тебя с огромным нетерпением. Что значит — огромным? А то и значит — с очень большим нетерпением. Жду. Изо всех сил ожидаю!
Густас еще отхлебнул виски и поставил стакан на журнальный столик. Достал из хьюмидора дорогую сигару. Понюхал ее. И с удовольствием раскурил. Он знал, что Агния будет собираться минут двадцать — не менее. Как и все женщины, Агния не могла себе позволить выйти из дома, не достигнув минимального уровня красоты и привлекательности — прическа, легкий макияж, губная помада. Густас усмехнулся. Нужно еще учитывать, что Агния не была как все, скорее она выпадала из общего женского ряда. В ней существовал целый набор особенностей — воздушная, почти неземная походка, которую — Густас это знал, — курсанты разведшколы считали даже своеобразным талисманом, великолепная точеная фигура и, конечно, совершенно потрясающий внутренний мир. Агния была ослепительно красива и при этом очень умна.
Некстати появилась мысль: «Идеальное сочетание для агента. Интересно, а почему она работает в курсантской столовой?» Но эту мысль Густас очень быстро отогнал и решил, что у него есть время не торопясь, с наслаждением истинного ценителя, выкурить сигару.
Агния пришла через час…
Холодный свет звезд отражался в неподвижной, похожей на ровный пласт угля в шахте океанской воде. Было тихо. Единственный шум, который слышал охранявший борт сухогруза матрос, — легкое шуршание разрезаемой форштевнем воды, бегущей затем по стальной обшивке судна. И приглушенный шум двигателя.
Внезапно перед ним возникла человеческая фигура — вся в черном. В руках неизвестный держал диковинный, явно не российского производства автомат. Человек в черном пристальным взглядом впился в лицо матроса и на хорошем русском языке проговорил:
— Лежать! Буду стрелять!
Матрос и не думал исполнять команду.
В его задачу входила охрана сектора палубы, и он не собирался отдавать его просто так. Матрос считал себя достаточно опытным — не в первый раз выходил в рейс. Кроме того — владел приемами рукопашного боя.
