Де Мариньи умолк. Он сделал вид, будто покусывает язык, чего-то испугавшись. И тут сгрудившимся на ступенях рогатым тварям показалось, что он как бы съежился, пытаясь от чего-то спрятаться.
— Нет! — сорвался сдавленный крик с его растрескавшихся губ. — Нет, нет, только не это!
— Что — не это? — пробормотал нахмурившийся Барзт и заметил, что испуганный взгляд де Мариньи прикован к бутылочке с эликсиром Атала. Глаза Барзта зажглись предательским огнем.
— Ага! — воскликнул он. — Гарл в муках своих проклянет тебя навечно, да? Ну так отправляйся в этот ад, сновидец, про который ты так весело рассказываешь. Пусть же и ты испытаешь эти вечные муки и поглядишь, какое милосердие тебе выкажет наш Гарл!
С этими словами Барзт наступил на волосы де Мариньи, чтобы тот не вертел головой, наклонился и прижал флакон к губам сновидца.
Но как только горлышко флакона прижалось к его губам, он жадно выпил содержимое. Барзт понял, что его одурачили, но было уже слишком поздно. Буквально в следующую секунду де Мариньи стал похож на наполняемый воздухом шарик. Его силуэт задрожал в воздухе и исчез из глаз, но в этот миг исчезновения рогатые стражники заметили победный блеск в его глазах.
А потом в воздухе остались только отзвуки радостного смеха.
Часть четвертая
1. За вершинами Трока
Всеми силами сдерживая бушующую в сердце ярость, Титус Кроу, подгоняемый попутным ветром и похожий на огромную летучую мышь, управлял летучим плащом. Он никак не мог избавиться от неприятного, сосущего чувства под ложечкой. Им владел страх за Тианию, которую унес в когтях крылатый упырь. Наверняка эта мерзкая тварь все еще летела где-то над пустыней. Время от времени до Титуса доносились далекие крики Тиании, и всякий раз, когда он слышал ее голос, его охватывал страх. Но наконец Титус понял, что Тиания кричит нарочно — что она оставляет след, по которому он может идти за ней, догоняя гигантского упыря.
Он догадался и еще кое о чем: какой бы отважной ни была его подруга, ей бы стоило приберечь дыхание на потом — когда покричать придется, возможно, им обоим. На самом деле, все было к тому, что гигантский упырь летел прямо, как стрела, и интуиция подсказала Титусу, куда направляется чудовище. Вскоре силуэт упыря на миг заслонило крупное скопление звезд, висевшее низко над горизонтом, и Титус понял, что не ошибся. Несмотря на то, что этот упырь отличался от своих сородичей гигантскими размерами, тем не менее этот безликий ночной кошмар направлялся в ту область мира сновидений, где гнездились обычные упыри. Титус полетел быстрее, уповая на то, что сумеет настичь крылатую тварь.
Гигантский упырь помчался над Южным морем. Далеко внизу Тиания увидела звезды, отражающиеся в черном зеркале воды. Будь все хорошо — этот вид показался бы ей прекрасным, но сейчас, сжатая в лапах мерзкого чудища, бесшумно пересекавшего небеса мира сновидений, она поежилась и вскрикнула. Она знала, что Титус Кроу летит позади гигантского упыря. Она понимала, что ее крики в итоге приведут к ней ее возлюбленного, потому что упырь вечно лететь не смог бы, а вот летучий плащ Титуса устали не ведал.
Позади Тиания могла различить тусклые огни небольших городков, разбросанных вдоль побережья Южного моря. Ненадолго снизу донесся обрывок песни одинокого рыбака, управлявшего лодкой, плывущей посреди ночи. Несомненно, он пел, стараясь прогнать темных духов ночных вод, которые, как гласили предания, бродили по блестящей поверхности океана в безветренные ночи.
А потом далеко на востоке Тиания увидела тонкую серую полосу рассвета, зарождающегося на горизонте. Настоящий восход солнца должен был прийти еще не скоро, через несколько часов, но все же в этой серой полоске было обещание нового дня. Тиания гадала, что принесет этот новый день. С тоской она подумала о прекрасной Элизии, о разных иных измерениях в пространстве и времени. Любовь к Элизии у Тиании была сильна, но еще сильнее была ее любовь к Титусу Кроу. Страх покинул ее, но она еще раз издала крик в темноте, молясь о том, чтобы ее голос донесся до ее любимого Землянина с ночным ветром. Она понимала, что Титус не ответит, боясь встревожить чудовище, несущее ее высоко над Южным морем, но в том, что Титус здесь, где-то недалеко, она была уверена, как в биении собственного сердца.
Час пролетал за часом, и наконец замерзшая и измученная девушка-богиня заснула в лапах гигантского упыря. И возможно, судьба улыбнулась Тиании в ее невинности. Теплый ветер из экзотических стран прилетел к ней, когда она лежала в холодных влажных лапах чудовища, и принес ей сон во сне, и сон этот не был страшен.
Титус Кроу тоже увидел серую полосу рассвета на горизонте и постарался выжать побольше скорости из своего летучего плаща. Он вытянулся по струнке, чтобы рассекать воздух как можно быстрее. Ему хотелось верить, что с рассветом гигантский упырь найдет для себя пещеру или расселину в скалах, чтобы поспать и переждать светлое время суток, как поступают несказочные существа, ведущие ночной образ жизни, в мире бодрствования. И Титусу хотелось увидеть чудовище в тот миг, когда оно приземлится.
Некоторое время назад крики Тиании, которыми она помогала Титусу следить за полетом упыря, прекратились. Титус внимательно прислушивался — но тщетно. Его подруга молчала. А потом, когда рассвет превратил небо на горизонте в серую дымку, Титус увидел впереди окутанный туманами остров Ориаб. На фоне серого неба он разглядел силуэт машущего крыльями гигантского упыря. Чудовище уверенно снижалось к Нгранеку.
На сердце у Титуса сразу стало легче. Значит, он не ошибся. Гигантский упырь действительно направлялся к Нгранеку — логову всех ночных летучих упырей. Титус продолжил свой полет более скрытно, потому что, сам того не ожидая, успел приблизиться к похитителю Тиании сильнее, чем ему хотелось. Упырь начал по спирали снижаться к вершине Нгранека. Титус последовал за ним. Ниже, ниже… Все ближе к отверстиям пещер, испещривших склон этой горы.
Вскоре Кроу разглядел странный лик, высеченный на величественном скальном склоне — том, который не мог быть виден жителям Ориаба. Это был лик скорее некоего странного божества, а не человека. Глядя на гору с большой высоты, Титус увидел далеко внизу под этим высеченным на склоне ликом застывшие потоки лавы — свидетельства гнева Великих Старших Богов… здесь, в мире сновидений! Увидев своими глазами доказательство великой битвы, давно забытой и не укладывающейся в воображении людей, Титус понял, что Нгранек — это немыслимо древняя гора.
Однако долго разглядывать все это и размышлять о том, что бы это значило, Титус не мог: у него попросту не было времени. Он увидел, как гигантский упырь, высоко подняв крылья, устремился к черному отверстию входа в пещеру. Прибавив скорость, Титус помчался в том же направлении. Вокруг этой пещеры описывали небрежные круги упыри размерами поскромнее гиганта. Они были вдвое меньше человека и в испуге разлетелись в стороны, когда в их стаю врезался Титус Кроу. А когда он промчался мимо них, упыри замерли в предрассветном воздухе — безликие, ошарашенные, полусонные. А Титус Кроу полетел дальше, внутрь пещеры. Теперь он летел вслепую, а потому гораздо медленнее. Подсказкой ему был только приглушенный шорох, издаваемый кожистыми крыльями гигантского упыря.
