Под часами времен, пролетающими над подернутой легкой рябью водой, Кроу и де Мариньи различали похожие на кораллы лабиринты, выстроенные Гнорри — деловитыми обитателями прозрачных глубин. Гнорри имели плавники и длинные бороды. Друзья любовались чудесной замысловатостью подводных построек Гнорри. До Илек-Вада еще оставалось не менее десяти миль, и вдруг часы времен начали себя вести очень странно. Отказавшись повиноваться приказам Титуса Кроу, волшебное судно повернулось на бок и начало описывать широкие круги. Друзья поняли, если так будет продолжаться, то они облетят вокруг Илек-Вада, но не сумеют приблизиться к этому великолепному городу.
После того как еще минуту с лишним Титус Кроу провозился с управлением часами времен, он прорычал:
— А-а-а! Ну, вот она, твоя стена, Анри. Неслабая стена, между прочим!
— Это поразительно! — откликнулся де Мариньи. — Видимо, она похожа на стену Наах-Титус, о которой мне рассказывал Гранд Эндерби. Невидимая, непроницаемая стена. Силовое поле. Но как?..
— Наука, Анри, — или колдовство. Не забывай, что это — мир сновидений Земли, а людям подобные устройства снятся очень, очень давно. В любом случае, какая разница? Стена существует, и мы по другую сторону от нее.
— Ты думаешь, — задумчиво спросил де Мариньи, — что барьер уходит вниз до дна Сумеречного моря?
— Скоро сможем выяснить, — ответил Кроу и заставил часы времен опуститься вниз, в синюю воду, где плавали Гнорри, где они играли и строили свои пещеры и лабиринты из известняка. Но и здесь друзья вновь наткнулись на невидимую стену. Однако, вот что странно: для Гнорри стены словно бы не существовало! Они беспрепятственно пересекали невидимую линию.
— Ну вот… — задумчиво произнес Кроу. — А я еще гадал, как быть птицам.
Он поднял часы времен над поверхностью воды без единого всплеска. Поднявшись в небо, друзья дождались момента, когда стая белых птиц, похожих на гусей, обмениваясь вопросительным гоготанием, облетела вокруг часов и проникла через невидимый барьер.
— И облака тоже… — произнес де Мариньи, глядя через сканеры на то, как курчавые облака проплывают туда, куда путь часам времен был закрыт. — Не понимаю…
— А я, кажется, понимаю, — проговорил Кроу. — Гнорри, птицы и облака — все они, скажем так, создания природные. Они — безвредная, повседневная, обычная реальность мира сновидений, и они никак не связаны ни с какой силой, доброй или злой. А вот часы времен, напротив, связаны, как и их пассажиры. Мы здесь чужие.
— Но Атал, а еще раньше — Кхтанид, говорили, будто бы ничто не может проникнуть в Илек-Вад и выйти из него, — возразил де Мариньи.
Кроу пожал плечами.
— Откуда им знать про птиц, облака и Гнорри, Анри? Нет, Илек-Вад закрыт только для чужеродных вещей и существ, которые способны похитить тайны этого города. Он закрыт для чужеродных сканеров с чужеродных планет и для чужеродных Старших Богов, которые пользуются такими сканерами. Закрыт для магических кристаллов магов мира сновидений — белых или черных, потому что магические кристаллы тоже чужеродны, сверхъестественны. Илек-Вад закрыт для приспешников БЦК и для Ньярлатотепа, их вестника и лазутчика.
— И для нас, — добавил де Мариньи. — Из-за часов, конечно. Часы — творение Старших Богов, и для мира сновидений они чужеродны.
— Ну, часы чужеродны, это да, — кивнул Титус Кроу, и между его бровей залегла упрямая морщина. — Но они невероятно изобретательны. Вряд ли эта стена остановит нас надолго, Анри.
— Титус, я не понимаю…
— Послушай, друг мой. Когда я находился внутри этих часов, мне удалось уйти от жуткого притяжения черной дыры в пространстве, от всеядного уродства природы, бежать от которого не способен даже свет. И я сумел сбежать, не облетая вокруг Черной Дыры, а просто… удаляясь от нее. Видишь ли, часы времен — это не просто пространственно-временная машина, но еще и портал между промежуточными измерениями. Доказательство моего утверждения зиждется на элементарном факте: в данный момент часы находятся здесь, в мире сновидений, и ты самолично пользовался ими для странствий из одного измерения в другое, Анри. Потому что мир сновидений, в конце концов, всего лишь параллельное измерение, существующее на уровне, сравнимом с подсознанием человека.
Но я не только удрал от Черной Дыры. Мне удалось благополучно проникнуть в тюремное измерение Йог-Сотхота, Обитателя Порога, удалось и столь же благополучно выбраться оттуда. А между прочим, туда не способны проникать даже Великие Мысли Кхтанида. Да, а оттуда я отправился прямиком в Элизию! Так что часы времен перемещаются между измерениями так же легко, как через пространство и время! — Титус Кроу немного помолчал. — Однако времени мы с тобой уже истратили немало, так что теперь давай посмотрим, как себя покажут часы времен.
В следующие десять минут Титус Кроу занимался тем, что уводил часы времен в одно параллельное измерение за другим. Он пользовался этой полуразумной машиной так, что это смутило бы даже самих Старших Богов. Де Мариньи с изумлением и восторгом наблюдал за видами, открывавшимися ему через сканеры. Некоторые из плоскостей бытия представляли собой мрачные, наполненные темными газами пространства, где неведомым образом передвигались какие-то смутные силуэты. В других буйствовали первозданные краски, и, казалось, кроме этих красок, там ничего не существовало. В еще двух измерениях де Мариньи увидел четко очерченные геометрические фигуры, но Кроу постарался побыстрее покинуть эти пространства. Наверное, его напугал интерес, проявленный некоторыми фигурами к часам времен.
Но больше всего де Мариньи изумило то, что в некоторых из этих параллельных измерений барьер, окружавший Илек-Вад, — а вернее, барьеры, находившиеся в аналогичном месте в других пространствах и временах, — были не только ощутимы, но и видимы. В одном измерении барьер был виден через сканеры в виде огромной мерцающей, серебристой сферы, в другом — в виде полупрозрачной пирамиды невероятных размеров. Но как бы ни выглядела эта стена, одно оставалось неизменным: во всех измерениях она была непроницаема для часов времен.
Но вот Титус Кроу проник в очередное измерение, и друзья оказались внутри багряного свечения, внутрь которого тут и там пробивались лучи зеленого света, не сталкиваясь между собой. Титус издал победный крик.
— Вот они, Анри! Вот врата, через которые мы попадем в Илек-Вад! В этом субизмерении барьера не существует! Сканеры его не регистрируют! Мы просто двигаемся вперед — физически, вот так… — Чужая вселенная за бортом часов времен начала быстро вращаться. — А теперь мы скользнем через параллельные измерения в мир сновидений!
Потом был калейдоскоп ярчайших красок, силуэтов и движений. Титус Кроу вел часы времен боком через десяток взаимопересекающихся плоскостей бытия. И вот наконец друзья вновь очутились над поверхностью Сумеречного моря. Все выглядело в точности, как раньше, но теперь они двигались к Илек-Ваду и сумели пересечь линию на расстоянии десяти миль от города. Линию невидимой преграды.
