И вот тут я осознал, что ты ускользаешь от меня, де Мариньи. Сосредоточив все свое внимание на ментальном симбиозе с машиной, я ослабил связь с тобой. Я стал кричать тебе, чтобы ты оставался со мной, чтобы ты следовал за мной, чтобы ты соединил свое сознание с моим и стал един со мной и машиной. Но было уже слишком поздно, ты исчез!
А я не знал, как затормозить свою машину. Она, словно обезумевший жеребец, мчалась сквозь годы, а у меня не было вожжей, поэтому я мог только уныло держаться за гриву. Ты исчез, потерялся в морях времени, а я не мог хотя бы приблизительно догадаться, где и как искать тебя. А ты словно бы был чем-то вроде якоря, привязывавшего мой корабль времени к своему веку, — и теперь эта цепь была порвана, и часы понесли меня по потоку времени еще быстрее. Вибрируя от нетерпения, они мчались куда-то туда, где время заканчивалось!
Тогда я постарался глубже проникнуть своей психической чувствительностью в сущность часов, и несмотря на то, что потерял тебя неведомо где и был в ужасе от этого, я вдруг начал испытывать безумную эйфорию просто от той скорости, с которой столетия пролетали мимо под тиканье часов и биенье моего взволнованного сердца. Теперь заработали мои более привычные чувства, хотя и в совершенно непривычной форме: через сенсорное оборудование моего космического корабля (позднее я стал называть это оборудование сканерами) ко мне начал проецироваться вид за бортом, и я увидел знакомые мне созвездия, летящие по небу пугающей спиралью и с нарастающей скоростью. У меня на глазах они остались позади туманными облачками, и мимо меня все быстрее начали проноситься неведомые галактики.
И тогда я понял, что при таком чудовищном ускорении сама вечность очень быстро может завершиться, и как только у меня мелькнула эта страшная мысль, я впервые услышал голос Тиании. Ты слышал ее голос, Анри, когда на нас в космосе напал Итхаква. Точно так же, как она предупредила нас насчет Гуляющего по Ветрам, которого я счел просто ментальной проекцией, сотворенной БЦК, вот что она сказала мне, когда я на бешеной скорости мчался в будущее:
«Нет, любовь моя, — сказала она. — Ты слишком сильно спешишь! Остановись! Остановись немедленно! В той стороне — только Конец!»
Ангел-хранитель? Разум часов, внутри которых я пожирал тысячелетия? Это часы телепатически обратились ко мне? Голос моего собственного безумия, зазвучавший у меня в голове из-за того, что мое сознание изнемогло от напряжения и созерцания всего того, что я прежде никогда не видел и что не предназначалось для глаз ни одного простого смертного? Все эти мысли мелькали в моем мозгу — и каждую из них я отвергал. Ты ведь сам слышал этот голос, Анри…
И я услышал его. И я понял, что это — Любовь, Красота и Истина, и в это же самое мгновение я начал отчаянный ментальный поиск тормозов моего корабля.
А теперь, Анри, представь, что ты сел в автомобиль, включи скорость — высшую скорость, вдави педаль газа в пол и смотри на спидометр: как стрелка клонится вправо до тех пор, пока не зашкалит, и тогда ты увидишь, что шоссе за ветровым стеклом превращается в серую дымку. Тогда убери руки с руля и изо всех сил нажми на тормоза. Вот фактически это самое я и сделал!
Безусловно, если учесть описанные мной обстоятельства, ты бы, скорее всего, погиб. Почти наверняка попал бы в больницу, а твоя машина бы разбилась, но, в любом случае, результаты были бы ощутимы и заметны физически. А мое путешествие пролегало не по обычной дороге, и я не был подвержен ни гравитационным нагрузкам, ни инерции — так, как это понимаем мы. Нельзя также сказать, что я на самом деле физически ощутил результат резкого торможения во времени, но ментально!..
Никакого ветрового стекла, через которое мое тело могло вылететь вперед, не было. Не было и жесткого асфальта, на который я бы рухнул. Я был слит со своей машиной и затормозил вместе с ней, но в то же самое мгновение, как началось это торможение, все мои чувства рванулись по инерции вперед, к самым дальним пределам времени. Это позволило мне на краткое время бросить взгляд на мертвые черные могилы, ожидающие всю материю и энергию в самом конце!
Я осознал это, я это ощутил, а в следующее мгновение… словно бы эластичная лента растянулась почти до разрыва, а потом сжалась… и мое сознание вернулось домой, в плоть и кровь. И в этот же миг я перестал управлять чем-либо и приготовился, как мне казалось, к неминуемой гибели.
Но, конечно же, я ошибся. Это была не гибель, а просто шок. Главный удар на себя приняло сознание часов, с которым мой разум пребывал в состоянии чего-то наподобие симбиотической связи. Нет-нет, я просто потерял сознание, и мне стало худо оттого, что… ну, если хочешь, оттого, что моя психика получила несколько паршивых синяков и ссадин.
Когда я очнулся, было очень холодно. Одет я был легко, в то, в чем покинул Блоун-Хаус: брюки, шелковая рубашка и смокинг. Холод пронизывал меня до костей. Я лежал уткнувшись лицом в пыльную землю. Повернув голову, я увидел, что лежу, наполовину вывалившись из корпуса часов, в пыльной котловине между невысокими холмами. Их серая цепь виднелась на фоне темно-синего неба.
Поначалу я подумал, что это поздний вечер. В зените стояла огромная, разбухшая луна… но — оранжевая луна?
И вдобавок кто-то щекотал мою шею!
Я вскрикнул и откатился в сторону от неведомого врага, вскочил на ноги, но тут же пошатнулся и упал. Голова закружилась, меня замутило. Передняя панель часов была открыта. Они выглядели, как всегда, загадочно, а их беспорядочное тиканье стало до странности тихим. Что-то медленно ползло мимо часов, озаряемое лиловым светом, льющимся изнутри корпуса.
Тварь была длиной в восемь-девять дюймов. Ее покрывала густая щетина, и из-за этого она была похожа на большую гусеницу. Ни глаз, ни рта я у этого лохматого существа не разглядел. Перед глазами у меня поплыло. Я осторожно ощупал кружащуюся голову и глубоко вдохнул — вернее, попытался сделать глубокий вдох! Но черт побери, что случилось с моими легкими? Ничего — просто воздух оказался очень разреженным. Значит, я оказался в высокогорном районе. Только этим мог объясняться холод и разреженность воздуха. И к тому же я попал в далекое будущее — но насколько далекое?
Ползучая тварь, которая двигалась очень медленно, приподняла переднюю часть своего пушистого тела и словно бы заглянула внутрь корпуса часов. Кем бы оно ни было, это существо, похоже, не желало мне зла. И я ему точно не желал. На самом деле я уже знал, что мои часы способны на многое. Они не только могут путешествовать через время и пространство. Они способны переносить материю в пространстве и времени, сохраняя при этом стационарное положение! И почему-то — сам не знаю почему, я вдруг уверился в том, что пушистого существа мне бояться не стоит. Оно было безвредно, как котенок без когтей. Поэтому, не дав пушистой гусенице забраться внутрь корпуса часов, способных перемещаться из одного измерения в другое, я шагнул вперед и схватил неведомую зверушку. Большущая гусеница мгновенно забралась ко мне под пиджак, как сделал бы замерзший котенок, и я понял, что прежде всего ее привлекло тепло моего тела. Инстинктивно я назвал пришельца «Кис». Поглаживая его пушистую шерстку, я стал глядеть по сторонам и осматривать сумеречные холмы.
