Сейчас он мог отдать все, чтобы Клэр была частью его жизни. Если покупка загородного дома решит этот вопрос, пусть так и будет. Лука с содроганием ждал окончания путешествия, понимая, что по возвращении домой его ждут часы работы в офисе, и, если повезет, он увидится с Эвой в выходные. Такое положение дел его не устраивало, тем более пока официально не прописано, насколько часто он сможет видеться с дочерью.
– Предлагаю следующее. Я много думал об этом с тех пор, как уехала моя семья. Откровенно говоря, я не хочу потерять то, что начало зарождаться между нами. И я хотел бы укрепить наши отношения. Для меня это все в новинку, но я хочу знать, можем ли мы быть вместе. И если все получится, тогда все эти соглашения перестанут что-либо значить. Я не просто хочу стать частью жизни Эвы – я хочу быть частью твоей жизни, Клэр.
Она невольно открыла рот от удивления. Он будто сорвал эти слова с ее губ. Пару секунд спустя Клэр собралась с мыслями и улыбнулась:
– Я тоже хочу быть с тобой, Лука.
Он наклонился к ней, накрыв ее губы поцелуем. Как только их губы соприкоснулись, он почувствовал уже знакомый всплеск желания. Страсть охватила его. Это ощущение напомнило, как долго он не прикасался к Клэр. Во время их пребывания рядом с его семьей она держала дистанцию. Теперь, когда согласилась остаться рядом, он захотел вернуть ее в свою постель.
– Лука, – Клэр прижалась ладонями к его груди, – подожди. Я рада, что все складывается хорошо. Но есть одно «но».
Одно «но»? Он откинулся на спинку дивана и стрельнул в нее хмурым взглядом.
– Что не так?
Клэр вздохнула:
– Само по себе ничего плохого нет, но ты должен знать, что твоя мама мне рассказала.
Лука почувствовал, как все внутри сжимается. Она не могла. Впрочем, кого он обманывает? Конечно, могла. Мать никогда не относилась с уважением к его желанию скрыть прошлое.
– Интересно, что она рассказала. – Он прекрасно знал ответ. Теперь Клэр знает, что у него лишь одно яичко, и это помешает им быть вместе.
На ее лице появилось беспокойство.
– Она обмолвилась о Джессике и ребенке. Конечно, в первую очередь речь зашла о том, как ты сейчас счастлив, и она беспокоилась, что ты вновь пройдешь через те же мучения, что с Джессикой. Это беспокоит и меня, Лука.
Он очень удивился. А ведь подумал, что мать расскажет ей о его недуге. Может быть, наконец-то она позволила ему оставить прошлое за спиной. Он вздохнул с облегчением.
– И почему это тебя беспокоит?
– Ты не рассказал мне об этом, – пояснила она, вновь удивив его. – Со дня нашего приезда сюда я открыла тебе все свои секреты. Рассказала о Джеффе, о моих чувствах и неудачном браке. У тебя был миллион возможностей открыться мне, но ты этого не сделал.
– Это выглядело бы неуместно. Все оказалось ложью. У меня нет другого ребенка, потому-то я и не посчитал это важным.
– Речь не о ребенке, а о том, что ты держал все в себе. Твои тайны и секреты заставляют меня беспокоиться, Лука. Джефф тоже был скрытным. Если ты становишься частью моей жизни, значит, должен быть честным со мной. Даже когда речь идет о неприглядных моментах, о которых ты предпочитаешь умалчивать. Мне важно твое доверие. Я хочу, чтобы ты мог делиться со мной самым сокровенным. Иначе я невольно задаюсь вопросом, что еще ты от меня можешь скрывать.
Лука только было открыл рот, чтобы оправдаться, но она прижала палец к губам.
– Не надо. Не говори мне, что все было не так. Я знаю, что у тебя еще есть секреты. Лука, почему ты обращался в клинику оплодотворения? Ответь мне, Лука. Неужели с тобой что-то случилось? Скажи мне это сейчас, чтобы наши отношения могли развиваться дальше.
Лука обреченно вздохнул. Он безумно боялся именно этого момента, когда думал об отношениях с Клэр. Конечно, все могло рухнуть, если он все расскажет, но внутри себя понимал, что будет хуже оставить этот вопрос без ответа. Как бы ни хотелось избежать этого, ему придется все рассказать Клэр.
– Когда я учился в старших классах школы, у меня диагностировали рак яичка. Я пропустил большую часть школьной жизни, проходя лечение. Была проведена операция по удалению опухоли вместе с одним из яичек, а за ней последовал долгий курс химиотерапии. Я обратился в клинику оплодотворения, потому что подобное лечение ведет к бесплодию. Вот почему сообщение Джессики о ребенке стало таким ударом по моей семье. Все считали, что я не могу иметь детей. Я не люблю об этом говорить, поэтому и избегал твоих вопросов о школе. В противном случае пришлось бы обо всем рассказать. Я не ходил на выпускной и получил аттестат, сидя в инвалидном кресле. Весь тот период моей жизни был перечеркнут болезнью.
По лицу Клэр потекли слезы. Он протянул ей руку.
– Иди сюда.
Она прижалась к нему, он обнял ее за плечи. Сразу стало легче, когда она отвела от него взгляд.
– Не плачь. Прости, я должен был рассказать об этом раньше, но это тяжелый для меня момент. Мне не нравится вновь касаться этой темы. Я был ребенком. В этом возрасте мало кто заботится о возможности в будущем иметь детей. Я даже еще не целовался, а уже вступил в борьбу со смертью. И даже не был уверен, что смогу отпраздновать очередной день рождения. Я заплатил высокую цену за победу над раком. Он заставил меня быстро повзрослеть и столкнуться со всеми ужасами болезни. Даже сейчас я бы вновь заплатил ту же цену за возможность жить дальше. Мне по сей день приходится расплачиваться за жизнь.
Клэр слышала боль в словах Луки, и ее сердце разрывалось от боли. Он прав. Ребенок не должен сталкиваться с таким.
– Я долго восстанавливался после операции и последующей химиотерапии. Волосы отросли быстро, а вот страх до сих пор жив.
– Страх чего?
– Страх, что рак вернется вновь.
Она положила руку ему на колено в знак поддержки.
– Никогда не знаешь, что тебя ждет. Прошло больше десяти лет. Это долгий срок. Неужели за это время рак не напомнил бы о себе, если бы был хоть малейший шанс?
– Не используй логику, когда речь заходит о болезни. Она здесь на работает. К тому же я знаю правду. Я прошел лечение, чтобы его уничтожить, но навсегда останусь в зоне риска появления рецидива. В дальнейшем это может вызвать и другие проблемы со здоровьем. Полагаю, я должен сейчас радоваться жизни, а не думать о последствиях химиотерапии и полученном облучении.
– Так вот почему ты сосредоточился на работе, забыв о личной жизни? Боялся вновь столкнуться с болезнью?
– Частично да, – признался он. – Бесплодие тоже играет роль. Я не хочу, чтобы из-за меня женщина отказалась от своей мечты о счастье.
– Лука! – Клэр посмотрела ему в глаза. – Женщину, влюбившуюся в тебя, никак не назовешь несчастной! Ты можешь многое предложить. Ты оказываешь себе медвежью услугу, сосредоточившись лишь на том, чего дать не можешь. Кроме того, многие женщины уже с детьми или вообще не хотят детей. Или могут забеременеть, как это сделала я. – Она подчеркнула эти слова.
