Это становилось невыносимым.
Ахилл не мог думать ни о ком, кроме Валентины. Мысли о ней прожигали насквозь, как кислота. Она, казалось, не замечала или делала вид, что не замечает, как действует на него.
Его руки пришли в движение, прежде чем он осознал, что делает, словно приняли решение за него. Не говоря ни слова, Ахилл обхватил ее за шею и притянул к себе.
Валентина оказалась легкой, как пушинка. Он усадил ее к себе на колени. Ее тело оказалось гибким и податливым. Мягкие округлости манили гораздо больше, чем он ожидал. От нее исходил дурманящий аромат. Она была теп лой и живой – воплощение настоящей женщины.
Ахилл думал только об одном – ее чувственные губы были рядом.
Наконец-то.
– Что вы делаете? – выдохнула она.
– Я полагаю, что здесь все ясно без слов, – прохрипел он. – Это неизбежно должно было случиться.
Ахилл приник к ее губам в жадном и требовательном поцелуе. Вожделение клокотало в нем, как вулкан. Его ладонь скользнула вниз по спине, рука обняла тонкую талию. Ахилл прикусил полную нижнюю губу, впился в чувственный рот, вызвав у Валентины слабый вздох удивления. Он перебирал пальцами медные пряди волос. Поцелуй становился настойчивее. Ее грудь упиралась в твердые мышцы широкой груди Ахилла, и Валентина забывала дышать от восхитительных ощущений. Ее так еще никто и никогда не целовал.
Оторвавшись от ее губ, Ахилл взял ее лицо в ладони и требовательно произнес:
– Хочу, чтобы вы ответили на мой поцелуй.
Валентина выглядела потрясенной и от этого еще более красивой. Ее прозрачные зеленые глаза распахнуты, мягкие губы приоткрыты и уже чуть припухли от поцелуя. Ахиллу нестерпимо захотелось взять ее прямо здесь и сейчас, избавившись наконец от мучительного наваждения.
– Если вы все еще не поняли, – прорычал он, – то это приказ!
Валентина попыталась слегка отстраниться от него и распрямиться, но Ахилл не позволил. Ему нравились ее растерянность и его власть над ней в данный момент.
– Но я ответила на ваш поцелуй, – послушным голосом сказала она, к его удовольствию.
– Не так, как мне бы хотелось, – парировал он.
Щеки Валентины зарделись, но она не отодвинулась от него.
– Возможно, между нами нет химии, – предположила она спокойно. – Не каждая женщина планеты находит вас неотразимым, мистер Касилиерис. – Никогда не задумывались над этим?
– Не вижу в этом никакой проблемы, – ответил он, снова накрывая ее чувственный рот поцелуем.
Валентина подумала, что умерла и вознеслась на небеса. Такие восхитительные ощущения она испытывала впервые в жизни. Ее никогда не целовали по-настоящему. Сердце стучало в бешеном ритме: слишком долго никто не прикасался к ней, слишком долго она держала взаперти природную страсть. Язык Ахилла проник во влажную глубину ее рта, возбуждая медленными движениями. Валентина, как ни старалась, не в силах была унять охватившие ее жар и сладкую тянущую боль внизу живота. Ритмичные толчки языка Ахилл сопровождал легким трением бедер о ее бедра. Сквозь одежду она почувствовала мощную эрекцию Ахилла. Не в силах сдержаться, она поерзала у него на коленях, услышав его дикий первобытный рык в ответ.
Валентина напрочь забыла о клятвах и обязательствах, прошлых и грядущих. Она не думала ни о далеких королевствах, ни о дворце, где раньше жила. Она забыла обо всех обещаниях, данных ею самой или от ее имени. Все это казалось ей мелким и незначительным по сравнению с поцелуем, который длился и длился, доставляя неземное наслаждение.
Это был ее праздник. Ее отрыв от реальности и уход в нирвану. Это не что иное, как мечты о той жизни, какую могла бы вести, не будь она принцессой. Если бы она была нормальной женщиной, а не коронованной особой.
Валентина забыла, где они находятся. Она забыла о роли, которую должна играть. Сейчас для нее существовали только Ахилл и его горячие требовательные губы, дарящие райское блаженство. Его поцелуй пронзил ее подобно молнии, в груди бушевала буря. Валентина неожиданно поняла, что Ахилл знает о ее теле больше ее самой. Когда он чуть подвинулся, чтобы теснее прижаться к ее груди, она поняла, что он чувствует, как затвердели ее соски, а все тело наполнилось вожделением.
Чем дольше он ее целовал, тем очевиднее становилось Валентине, что Ахилл все знает.
Когда он оторвался от ее губ, Валентина, к собственному ужасу, непроизвольно застонала в знак протеста. Неужели это она?
– Если мы немедленно не выйдем из машины, – прохрипел Ахилл, и его темные глаза сверкнули золотым огнем, – мы рискуем задержаться здесь надолго. До тех пор, пока я тобой не насыщусь. Ты правда хочешь, чтобы мы впервые занялись любовью на заднем сиденье автомобиля, сладкая моя?
На какое-то мгновение Валентина растерялась. Автомобиль между тем остановился у пентхауса. Ее щеки пылали, и она знала, что Ахилл это видит. Он очень проницателен. Валентина давно это поняла. Ему нравилось ее смущение, уголки его рта изогнулись в довольной ухмылке.
Валентина поспешно высвободилась из объятий и сползла с его коленей на сиденье рядом. Их взгляды на мгновение перекрестились, а затем она открыла дверцу и выскочила из машины. Валентина даже сумела улыбнуться подоспевшему швейцару.
«Дыши глубже и успокойся», – приказала она себе.
Она не может этого сделать. Неужели она блюла себя все эти годы, чтобы лишиться девственности при первом же соблазне? Это на нее непохоже.
Она всю жизнь училась оставаться спокойной и невозмутимой при любых обстоятельствах, но ей не доводилось раньше проходить через подобное испытание. Валентина сделала несколько глубоких вдохов, нацепила на лицо привычную дежурную улыбку, стараясь вернуть себе внешнюю невозмутимость публичной персоны, что всегда раньше служило ей броней. Она надеялась, что броня защитит ее и сейчас.
Ахилл прошел вслед за ней в ярко освещенное лобби, в дальнем конце находился лифт, на котором они и поднялись в пентхаус.
Казалось, что он не замечает решимости Валентины отразить его новые попытки приударить за ней или что ему на это наплевать. Ахилл выглядел вполне довольным собой. Пиджак расстегнут, белоснежная рубашка слегка помята. Валентина была уверена, что любой сторонний наблюдатель догадался бы о том, что она прижималась к нему и гладила его грудь руками. Она взглянула на его губы, вкус которых ощутила недавно, и теперь они уже не казались ей такими жесткими.
«Прекрати немедленно», – мысленно приказала она себе.
Ахилл хранил молчание, пока они ехали в лифте. Он не сводил с нее пристального взгляда, который она не могла расшифровать.
Ее это нервировало. Валентина ощутила легкий спазм в том месте, о котором она отказывалась думать.
– Я отправляюсь в постель, – натянуто произнесла Валентина и поспешно добавила, чтобы избежать двусмысленности: – Одна.
Казалось, Ахилл улыбался, хотя его лицо оставалось хмурым. Засунув руки в карманы элегантного темного костюма, он серьезно взглянул на Валентину, хотя в глазах плясали чертики.
