Какое-то время она так и стояла, не шелохнувшись. Сердце Ахилла часто билось в груди, словно пойманная в силки птица. Ему казалось, что весь Манхэттен должен слышать набатный гул его сердцебиения.
Но Валентина просто прижалась губами к его коже, словно держала в руках его и весь мир.
Ахилл знал, что существует много способов немедленного и эффективного разрешения ситуации. И не важно, что она самозванка, хоть и королевских кровей. Он легко может вывести ее на чистую воду. Или просто уволить и отослать домой на остров Мюрино. Темная сила, живущая в его душе, может перерасти в жестокость, и тогда она сама от него сбежит.
Однако правда заключалась в том, что он не хотел прибегать ни к одному из этих способов.
– У меня есть земля, – неожиданно сказал он, сам не зная, удивляться ему или ужасаться вырвавшемуся признанию. – Далеко на Диком Западе. Там ничего нет, только бескрайние просторы, простирающиеся до горизонта, и яркое синее небо.
– Звучит завораживающе, – прошептала она, уткнувшись в его спину.
Каждый произнесенный Валентиной слог доставлял ему сладкую боль. Он чувствовал прикосновение ее губ к коже спины, когда она говорила. И это было не просто сексуальное влечение. Ему не хотелось опрокидывать ее на кровать и снова овладеть ею. Он, к своему негодованию, испытывал совершенно другие эмоции. С зовом плоти он бы справился. А тут другое. Она будила в нем не вожделение, а нежность, даря ему и свою собственную. Он чувствовал, как нежность проникает в его душу, скованную льдом, и согревает его, растапливая ледяной панцирь равнодушия и беспощадности.
Ахилл опасался, что Валентина сумеет вернуть ему те человеческие эмоции любви, нежности, сострадания, от которых он намеренно избавился.
Она уже почти этого добилась.
– Иногда человеку просто необходимо идти и идти в одиночестве в течение долгого времени, не встречая на своем пути ни единой души, – неожиданно для себя вслух признался он, – включая самого себя.
– А возможно, ему хочется именно от себя и бежать, – добавила Валентина.
Он кожей чувствовал ее дыхание и неожиданно крепкое объятие. Он нее исходил аромат лаванды и ее собственный, едва уловимый, но такой притягательный женский запах.
Ахилл понял, что не готов отпустить Валентину, хотя ему следовало бы немедленно от нее избавиться.
Ее нужно отправить домой. Затем уволить Натали. И сделать так, чтобы ни одна из них к нему не вернулась. Действовать нужно немедленно, пока в его душе продолжает жить темная сила, сковавшая льдом его чувства и эмоции. Он ведь настоящее чудовище. Он отправился в тот бар, чтобы убить отчима. Он никогда не жалел о своем намерении. Он всегда держал в узде своего внутреннего монстра. И это никогда не было для него проблемой.
– Упакуй свои вещи, – коротко приказал он.
Ахилл повернулся к ней лицом и взглянул в ее прозрачные зеленые глаза, осознав, что ничего не может с собой поделать.
Он хотел, чтобы она лучше его узнала. Это было предательством себя, но он не мог противиться этому желанию, как ни старался. Ему нужно, чтобы она доверилась ему настолько, чтобы признаться, кто она на самом деле. Но этого не случится, если он отошлет ее домой, как давно следовало бы сделать.
Ахилл привык считать себя чудовищем. По правде говоря, часть его даже этим гордилась. Он много и упорно работал, чтобы отгородить этого монстра непроницаемой стеной богатства и власти.
А тут вдруг оказалось, что всего-то и нужна была обманщица-принцесса, чтобы снова превратить его в обычного человека.
– Мы едем в Монтану, – проворчал он, не в силах справиться с охватившими его эмоциями.
Тем самым он вынес приговор им обоим.
Глава 8
Прошла неделя. За ней минула другая. Валентина и Ахилл по-прежнему оставались на его гигантском ранчо в штате Монтана. Земельные угодья простирались до самого горизонта, где едва заметно вырисовывалась горная цепь.
Валентина чувствовала себя маленькой девочкой, попавшей в сказку. Конечно, Ахилл был номинальным хозяином ранчо. До настоящего фермера ему было далеко. Да он к этому и не стремился. Он нанял квалифицированных работников, и ранчо приносило неплохой доход. Основное сельскохозяйственное производство было сосредоточено у подножия Скалистых гор. Они жили в простом одноэтажном фермерском доме вдали от цивилизации.
Ближайший городок находился в часе езды и представлял собой квинтэссенцию типичного и незамысловатого ковбойского обиталища. Они приехали в разгар короткого лета в Монтане. Стояли знойные дни и довольно прохладные ночи. Лазоревое небо уходило в бесконечность. Царящие вокруг безмолвие и спокойствие располагали к размышлениям. Звенящая тишина, нарушаемая лишь порывами ветра. Ослепительно-яркое солнце. Огромный шар луны и блестящие звезды. Все это наводило Валентину на мысль, что сделай она еще один шаг – и окажется в вечности.
Валентина знала, что ее каникулы подходят к концу. На следующей неделе состоится ее свадьба. И это последние деньки украденной, ну или взятой напрокат жизни в обществе Ахилла.
На ранчо в Монтане, как и в Нью-Йорке, она продолжала работать с Ахиллом. Он был слишком трудоголиком, чтобы совсем отказаться от работы. Но здесь, на ранчо, Ахилл был менее деспотичен и не проявлял свой крутой нрав. Рабочие дни были не такими длинными и проходили более-менее гладко.
На ранчо была огромная библиотека. Валентина живо представила себе, как можно уютно устроиться в удобном кресле у горящего камина зимним вечером и углубиться в интересную книгу. Увы, это всего лишь мечты. Зимой ей вряд ли доведется сюда приехать. У Ахилла был здесь и бассейн с застекленной крышей и подогревом. В нем можно плавать круглый год, любуясь васильковой синевой безоблачного неба.
На отдельной веранде с потрясающим видом на горы стояла купальня, в которую можно было окунуться и освежиться после прогулки в горы или на озеро.
Они все больше погружались друг в друга.
Валентина всегда спокойно относилась к мысли о потери девственности. Однажды это случится. Она займется сексом и лишится невинности. Она всегда считала, что это будет разовым актом. И никогда особенно не задумывалась об этом.
Ахилл открыл ей глаза. Он показал ей, что секс является такой же неотъемлемой частью жизни, как еда или сон, и необходим как воздух.
Их тяга друг к другу выражалась в пожатии руки или переплетении пальцев за столом во время ужина, в горячем, потемневшем взгляде, неожиданно брошенном друг на друга во время деловой встречи. Даже его хрипловатый смех теперь возбуждал Валентину.
Чем больше они узнавали друг друга, тем сильнее становилась их потребность быть вместе.
Но время разлуки неумолимо приближалось.
И чем чаще Ахилл называл ее Натали, а иногда ей казалось, что он намеренно этим злоупотребляет, или она стала более чувствительной к чужому имени теперь, когда делила с ним постель, тем более ужасной казалась ей эта авантюра.
